Всё зачеркнуть. И всё начать сначала

Лилька встрепенулась, метнула пытливый взгляд в сторону благоверного, который криво застегнул рубашку, а из ширинки предательски торчал её белый уголок.

Жена вскочила, встала в позу, но скандалить не стала, лишь сморщилась, брезгливо посмотрела, ткнула в его грудь указательным пальчиком с разноцветным маникюром, – устала я что-то, голубь. Пойду, прилягу. Ну-ка проводи!

Остальные сделали вид, что ничего не заметили.

Может, и правда были увлечены празднованием.

Юрку соблазнять не пришлось: сам напросился. В медленном танце отвёл подальше за ёлочку, обхватил её тугую грудь, чувствительно, даже больно ущипнул за сосок.

– Мой любимый размер. Как бы я сейчас вдул, ух! Завела ты меня, зараза!

В ответ София в шутку погладила его вздыбленную плоть сквозь брюки и несколько раз слегка сжала коготочками.

– Молодец, соображаешь. Покурить не хочешь, Софа? Что-то у меня во рту пересохло.

– А я уже сыта по горло.

– Егорка что ли накормил? Молодчага. Наш пострел везде поспел. Ничего, я догоню.

– Было бы чем. Надеюсь, не оплошаешь.

– Что, я? Не сомневайся. Ещё пощады запросишь. У меня с потенцией проблем нет. То есть наоборот, особенность одна присутствует. Ты женщина миниатюрная, а у меня… Фигня, выдюжишь? Где бы нам с тобой пристроиться? На улице холодно.

– Светку не боишься? Егорку уже спалили. Представляю, что сейчас Лилька ему устроит.

– За себя беспокойся. Я не Егор, спуску не дам, а на Светку плевать. Пусть сама меня боится.

– Чую ненасытную кобелиную натуру. Гребёшь всё, что шевелится, так ведь? Ладно, где наша не пропадала. Егору, бедолаге, не повезло, не его сегодня день. Ты хоть не осрамишься?

– Софка, не шути так со мной, не играй с огнём. Я ведь могу и небо в алмазах устроить. Плакать бы тебе не пришлось.

– Ой-ой! Какие мы грозные. Прямо дрожу, как страшно.

Снегурка глянула в Юркины глаза и реально испугалась: кроме решимости и похоти там было нечто такое, от чего кровь в жилах стынет.

Силища у Светкиного мужа оказалась недюжинная. Он не церемонился, не забивал голову сантиментами и ласками: уверенно расстегнул её пальтишко, рывком усадил на столик, методично и ловко раздел догола, высверливая взглядом мозг.

София сжалась, предчувствуя, что секс будет не совсем обычный. Ей уже было не до шуток.

Юрка впился в её рот жадными губами, укусил до крови,  с силой сжал плечо, больно ущипнул.

У Софии чуть глаза на лоб не вылезли от боли и унижения.

Затем любовник легко приподнял её тело над полом, стремительно опустил, резко поставил на колени, грубо, словно тряпичную куклу, схватил двумя руками за волосы и нагло вошёл в кровоточащий рот.

Мучительно больно и очень грубо.

Не таким София представляла себе новогодний интим Деда Мороза со Снегурочкой. В непристойных, поистине звериных сексуальных действиях мужчины не было ни любви, ни эротизма, ни нежности.

Софию реально насиловали: воинственно, агрессивно, злобно. Это было похоже на действия хищника, терзающего обессилевшую добычу, предназначение которой через мгновение стать куском мяса, живой пищей.

Ей казалось, что Юркой руководит исключительно ненависть, что он мстит за поруганную мужскую честь Егора, жестоко расправляется, безжалостно наказывает.

Если бы она могла дышать, наверняка закричала бы, но воздуха не было совсем. В горло был наглухо забит зловонный кол размером с большой огурец.

То, что Юрка назвал особенностью, оказалось настоящим уродством. Размер его мерзкого члена был огромен.

Мужчину многократно сотрясали оргазмические конвульсии. София тем временем задыхалась и захлёбывалась.

Юрка закатил глаза, зарычал, словно испускал дух.

Глаза Снегурочки налились кровью, в голове плыл туман. София, если честно, успела уже попрощаться с жизнью.

Кашель и слизь вывернули её желудок наизнанку, прямо на новый Юркин костюм.

Он побледнел от злости, замахнулся было, чтобы ударить, но удержался.

– Сука! Весь кайф обломала. Светке, если спросит, скажешь, что мне стало плохо, что уехал домой. Если что, я на связи. Но она не спросит – побоится. Мне реально понравилось. Если бы не это дерьмо.... ладно, не злись. Ты не виновата, это я не смог удержаться. Завела. Были бы деньги с собой, сотки три баксов не пожалел бы. На самом деле совсем не то хотел. В следующий раз будет иначе. Не скажу как, но тоже интересно. Тебе понравится. Ты сладкая.

– Идиот, мясник, изверг! Откуда тебе знать, какая я! В следующий раз грудь отрежешь или огнём пытать будешь?

– Понимаю, тебе в новинку, без привычки не в кайф. Но это поначалу, потом втянешься, понравится. Светка привыкла, не обижается.

– Ты и её, и с ней также! Хочешь сказать, терпит твои зверства столько лет и молчит! Господи, как хорошо, что я не замужем. Ты же горилла, питекантроп, чудовище! Она же не любит тебя – боится, что убьёшь. Всю жизнь ненавидеть, каждую минуту ждать, что муж начнёт насиловать, что рано или поздно может сделать инвалидом или не заметить, как задохнулась. Особенность, говоришь? Скорее отвратительное уродство, мутация, мерзость.

– Знаешь – молчи лучше, здоровее будешь. Разговорилась. Жди в гости, теперь часто навещать буду.