Всё закончится, а ты нет. Книга силы, утешения и поддержки

Если вам страшно, так и говорите своей аудитории: ребята, мне страшно. Нет ничего зазорного в том, чтобы признаться, что вы в чем-то новички, а потому волнуетесь, нервничаете и нуждаетесь в обратной связи и поддержке. Если работа с соцсетями для вас похожа на выход в открытый космос, сохраняйте связь с Землей, поддерживая двустороннее общение: «Как меня слышно? Как видно? Все ли понятно я объясняю? Расскажите в комментариях, что понравилось больше всего». Вам не обязательно болтаться среди звезд в одиночестве.

Не кокетничайте, когда дело касается ваших талантов и способностей. Психолог и коуч Юлия Булгакова в книге «Разреши себе чувствовать» рассказала прекрасную историю про это: «Неуверенным никто не хочет быть, уверенности хотят все, но как только появляется повод ее проявить, она, что называется, не пользуется спросом. Меня недавно спросили, как у меня получается так много всего успевать, да еще и разного. Я ответила: “Я талантливая и трудолюбивая”. И это правда. Однако собеседник посмотрел на меня так, будто я сказала нечто неприличное»[47].

Те, кто, несмотря на страх, все равно берут в руки микрофон и выходят на сцену, достойны уважения. Набраться смелости и сказать: «Это я, и я умею вот это», – дорогого стоит. Для совершенствования мастерства впереди целая жизнь, но без начального импульса, первой пробы голоса, первого храброго «Привет, мир!», часто все только мечтами и заканчивается. Хитрый ум придумает тысячу причин, почему «еще не время». Но помните: если возможность пришла, значит вы готовы.

Кто бы что ни говорил вам в детстве, на каких бы установках вы ни воспитывались, но вы здесь не для того, чтобы прятаться и бояться. Не важно, что скажут другие. Важно, что никто не может отобрать у вас права говорить. Берите в руки микрофон и выходите на сцену.

Страх критики

С этой темой я знакома не понаслышке. У меня в рукаве припрятано много профессиональных баек, как сильно некоторые ненавидят то, что я делаю.

Классическая история – про девушку Юлю, которая однажды отправила мне гневный комментарий. Она писала о том, какая я бездарность, как ужасны мои книги, и вообще, что я себе вообразила, выскочка. Впрочем, комментария ей показалось мало (вдруг не прочту?), поэтому она написала еще и в личные сообщения и потом вдогонку на электронный ящик. В общем, гналась за мной три дня и три ночи, чтобы сказать, как я ей безразлична.

Конечно, это только постфактум смешно, а в моменте очень неприятно. И будь ты хоть трижды уравновешенный человек, это задевает.

Совет «Забей!» тут не работает. Зато хорошо помогает бан и подумать на тему «А Юля кто?».

Потому что иногда за юлями скрываются те, кто тоже так хотел, но не получилось. И тогда доходит до абсурда: гневные отзывы от «читателей» в интернет-магазинах появляются еще до того, как книга вообще вышла.

Как я часто повторяю, мы не отвечаем за то, какой осадок взбалтываем со дна других людей своей смелостью, на какие больные мозоли невольно наступаем каблуком-шпилькой. Ни один автор не желает сделать своей аудитории больно намеренно. Просто он не способен учесть все многообразие людей, которые будут контактировать с его творчеством. Это многообразие всегда будет многообразнее, чем он себе представляет. И если подстраиваться под всех – что тогда останется от него самого?

Один из моих любимых писателей, Харуки Мураками, рассказывал в мемуарах, что его первую вещь – роман «Слушай песню ветра» (1979) – некий авторитетный критик просто разгромил, сказав, что «если это считается литературой, то у нас проблемы»[48].

Но именно за это произведение Мураками получил дебютную литературную премию «Гундзо»[49], ставшую его входным билетом в мир профессиональных писателей.

Вот что он ответил критикам: «По-другому я писать не умею. Так что живите с этим, как хотите»[50]. Блестящий ответ, который стоит взять на заметку. Мураками никогда не сомневался в том, что делает. Писательство приносило ему огромную радость и удовольствие.

А еще у него есть интересная история о том, как он переписал раскритикованные редактором фрагменты рукописи, но в большинстве случаев сделал это «с точностью до наоборот». Там, где его просили написать подлиннее, он сделал текст короче, а где советовали урезать – дописал еще больше. Как признается автор, возможно, с его стороны это было грубостью – конкретно с этим редактором они не совпали по духу и это было неприятное сотрудничество. Но в итоге от таких правок роман только выиграл. Хорошая иллюстрация того, как можно работать с критикой – дерзко и творчески.