Всё закончится, а ты нет. Книга силы, утешения и поддержки

Я хочу, чтобы тебе нравилось жить в своем теле, чтобы оно было еще одним источником радости и удовольствия для тебя, и я знаю, что ты тоже этого хочешь. Поэтому извини, подруга, но я никуда не денусь, смирись. Увы, лишний вес не делает тебя счастливой. Другие могут быть какими угодно, это их тело, дело и право, но и ты, уж будь добра, оставайся той, какой хочешь быть. А хочешь ты быть тонкой и звонкой».

Спасибо, толстая девочка внутри меня.

Я все поняла.

Свобода гневаться

Здоровая агрессия – это не пена у рта, как у собаки больной бешенством. Это выставленная в останавливающем жесте рука: стоп, дальше тебе нельзя. Твое желание натыкается на преграду моего не-разрешения, моего «нет».

Нездоровой агрессия становится тогда, когда переходит в насилие. А также в случае, когда злость на другого разворачивается на самих себя и превращается в самоуничижение – «Так мне и надо, другого обращения я не заслуживаю…»[53].

Редко кто об этом задумывается, но порой мы по-настоящему замечаем другого, только услышав его «нет». Чужое несогласие становится моментом, когда происходит сбой в матрице: человек перестает сливаться с интерьером и выходит на середину комнаты. И предстает таким, каков он есть, а не безотказным и вечно соглашающимся героем наших фантазий. Оказывается, он не продолжение и не приложение – у него есть свой объем и глубина. После этого взаимодействие и общение начинают строиться иначе: как диалог живых людей, а не театр фигурок из картона.

Так маленькое «нет» запускает большие перемены: человек становится видимым, а мы – присутствующими в моменте, а не в своем воображении.

Как бы ни хотелось назвать гнев «негативным» чувством, он таковым не является. Это просто чувство. Телесно-эмоциональный сигнал, который можно по-разному толковать: и как предупреждение о нарушении границ, и как ответ на угрозу безопасности, и как результат долго сдерживаемого недовольства, достигшего критического уровня.

В контексте депрессии проявление гнева – признак выздоровления: человек, не испытывавший до этого ничего, кроме безразличия, начинает чувствовать хоть что-то. Помните, рассказывая о поливагальной теории Порджеса, я говорила, что невозможно вывести себя из состояния «замри» в состояние «расслабься и отдыхай», минуя уровень «бей/беги»? Так вот гнев как раз и является уровнем «бей/беги». То есть стадией симпатической мобилизации, когда сердце бьется чаще, к мышцам приливает кровь, обостряется восприятие и мы начинаем движение от «смерти» к жизни. Поэтому психотерапевты обычно радуются, когда клиент в депрессии вдруг проявляет злость и раздражение, и приветствуют гнев как долгожданный симптом эмоционального исцеления.

Встречаясь с собственным гневом, важно осознавать, насколько мы можем изменить то, что его вызвало. Мы не в силах прекратить некстати начавшийся дождь, рассосать автомобильную пробку в пятницу вечером или отменить закон просто потому, что он нам неудобен. Наша злость не управляет миром, но сообщает много важного о том, что для нас ценно, одновременно давая силы и энергию, чтобы это ценное защищать. Когда злитесь, задавайте себе вопрос: «Что важное для себя я сейчас защищаю?» Ответ может подсветить много интересного.

Важно учиться различать, на что мы можем повлиять, а на что нет, чтобы не поднимать себе давление всякий раз там, где гневаться бесполезно. Злиться в неожиданной ситуации (допустим, вы приехали в учреждение, которое должно работать до вечера, а оно в обед закрылось навсегда) – нормально, но регулярно беситься из-за одного и того же – напрасная трата пороха и здоровья. Если это «одно и то же» не изменить, с ним нужно либо смириться, либо расстаться, либо возглавить.

Запрещение гнева или его длительное подавление – из-за страха пойти на конфликт – приведет к тому, что он начнет проникать в наше поведение: в то, как мы водим машину, убираем дом, тренируемся в спортзале или общаемся. Невыраженная адекватно злость превращается в пассивную агрессию («Кто мы?» – «Пассивно-агрессивные!» – «Чего мы хотим?» – «Можно было бы и догадаться!» – «Когда мы этого хотим?» – «Да уже и не надо ничего…») и проявляет себя в сплетнях, язвительности, игре в молчанку и «сама догадаешься, почему я на тебя обиделся».