Всё закончится на берегах Эльбы

— Вы же знаете, что случилась с вашим братом, — говорил ей доктор Метц, — и оба ваших племянника…

— Не смейте мне об этом напоминать, — резко оборвала его императрица. — Мой сын здоров. Он не умрёт.

Павел Иванович не посмел возражать матери. Весь день вместе с родственниками он пробыл у постели больного в ожидании худшего. В полночь, когда все уже разошлись и подле наследника остался только доктор Метц, в комнату вошла императрица, а с ней и странного вида человек: в крестьянской одежде с длинной чёрной бородой и пронзительными светлыми глазами. Императрица попросила Павла Ивановича удалиться из покоев цесаревича и тот, сам не понимая почему, не сказав и слова, последовал к двери, не сводя глаз с крестьянина в голубой рубашке и высоких сапогах. Было в нём что-то необычное, будто великая тайна.

Наутро Павел Иванович вошёл в комнату наследника и не поверил своим глазам: мальчик уже сидел на кроватке, болтая ножками и улыбаясь. Огромная гематома куда-то подевалась, а на её месте осталось лишь багровое пятнышко.

Тогда-то доктор Метц и узнал имя ночного визитера. Императрица называла его не иначе как «человек Божий Григорий». По её словам, этот крестьянин из Тобольской губернии, старец, всю ночь молился у постели наследника и Бог его услышал — мальчик выздоровел.

В тот день свершилось чудо, и повторялось оно не один раз. С тех пор как болезнь царевича дала о себе знать, её приступы время от времени приковывали больного к кровати. Лейб-медики оставались бессильны перед внутренними кровотечениями, и даже не всегда могли их локализовать. А Григорий просто молился, после чего маленький Алексей неизменно поправлялся.

Доктора были вынуждены признать силу старца, отчего и невзлюбили его. Метц же был честен с самим собой и не отрицал собственную беспомощность перед недугом цесаревича. Он лишь укрепился в вере, что не медицина, а только старец может помочь бедному мальчику. Павел Иванович не выказывал собственного высокомерия Григорию, как обыкновенно поступали другие придворные доктора, считающие его простым неграмотным мужиком. Цесаревич был здоров — и для Павла Ивановича это было главным. Да и императрицу духовные беседы с Григорием сделали мягче и отчего-то меланхоличнее.

Ежеминутная опасность, что болезнь наследника обострится, вынудила Павла Ивановича сутками пропадать во дворце, не видясь с дочерями. Однажды во время беседы император сказал ему:

— Я слышал, дома вас ждут очаровательные близнецы. Приводите их к нам, я уверен все будут от них в восторге.

Павел Иванович очень удивился такому предложению, но отказать не посмел. Перед визитом отец провел обстоятельную беседу с восьмилетними дочерями и настращал их вести себя тихо, не озорничать, не вводить в заблуждение, кто из них Лиза, а кто Саша, и говорить, только если их о чём-нибудь спросят.

Во дворце девочки ожидали увидеть огромные залы с шелками, золотом и каменьями, а ещё трон, где будут восседать царь и царица. Но вместо этого их привели в уютную, светлую комнату и представили таким непривычно обыкновенным, без всякого налета величия, людям, что и не верилось, будто это и есть император с императрицей.

Появление близнецов с рыжими кудрями и веснушками, похожих друг на друга как две капли воды, обрадовало княжон, особенно младших — ровесниц Лизы и Саши. Дети принялись за игры, пока их не позвали на чай к столу. Тогда-то близнецы и увидели старца Григория. С интересом дети слушали его речи, такие простые и понятные, как у тёти Агапеи.

На прощание старец ласково посмотрел на близнецов, погладил их по головкам и сказал:

— Жизнь долгая долгими страданиями полна. Живите, чада, с Богом в ладу, тогда и в житье нескончаемом будет вам отрада.

Девочки мало что поняли из этих слов, кроме напутствия усердно молиться и хорошо себя вести.

Павел Иванович же заметил, как не понравилось императрице это пророчество о долгих годах жизни его детей — уж очень она была ревнива к чужому семейному счастью. Поговаривали, что даже с сестрой императора она держалась холодно только потому, что у той было шестеро сыновей.

Так или иначе, а больше Лизу и Сашу во дворец не приглашали. Да и самого Павла Ивановича отныне всё реже просили посетить больного наследника.

4

Что-то странное происходило в небе летом 1908 года. В вечерних сумерках появлялись странные облака, такие высокие и далекие, что и представить себе невозможно, где они начинались и заканчивались, а небосвод перед заходом становился слишком ярким. Когда солнце клонилось к горизонту, вокруг него возникала сияющая дуга и два маленьких солнца вспыхивали на её боках.

Странные атмосферные явления над городом продолжались несколько дней. Агапея крестилась и причитала, что это небеса карают грешников за революцию, и скоро наступит конец времен. Павел Иванович наказал ей не пугать детей и самой успокоиться.

Через неделю из газет доктор Метц узнал, что в Сибири упал метеорит.

— Вот видите — нравоучительно говорил он Агапее, — а вы боялись. Всего лишь небесное тело.