Всё закончится на берегу Эльбы(СИ)

Проходили месяцы, а от Агапеи не было вестей. Отчаявшись, доктор Метц написал письмо старым знакомым в Иллукст с просьбой о помощи. Но письмо вернулось обратно - его принёс чиновник тайной полиции и пригрозил доктору Метцу арестом и судом за поиски связи с врагом. Больше Пауль Метц писем в Россию не писал, решив отложить поиски тётки покойной жены до окончания войны.

В конце года профессора Метца призвали в тыловой госпиталь хирургом. С тяжёлым сердцем он попрощался с дочерями. После высылки тёти Агапеи, девочкам было несказанно тяжело расстаться ещё и с отцом.

- Приглядывайте за дедушкой, - ласково наказал им доктор Метц, - слушайтесь тётю Гертруду. И пишите мне, обязательно, раз в неделю.

После отъезда отца для Лили и Сандры наступили безрадостные дни, ведь уехала в саксонский лазарет и любимая, всегда ласковая тётя Ида. В доме остались только чересчур легкомысленная для своих лет графиня фон Альнхафт и постоянно ворчащий прадедушка.

- Где мой сюртук? - спрашивал он Сандру, недовольно расхаживая по комнате.

- Да вот же, в шкафу.

- Давай сюда.

- Дедушка, ты собрался гулять? - осторожно поинтересовалась Лили, наблюдая, как прадед суетится у зеркала. - Но ведь ещё рано.

- Нет, мне нужно в морг.

- Зачем? - спросила Сандра.

- Зачем-зачем... Надо. Сегодня туда привезли каменщика с гигантской опухолью в животе. Говорят, она потянет килограммов на сорок. Будь я проклят, если не увижу это собственными глазами.

- Но ты ведь не пойдешь туда один? - с надеждой вопросила Лили. - Нам надо тебя проводить...

- Что, - озорно хихикнул старик, - тоже хочешь посмотреть на покойников?

- Нет, не хочу! - чуть не взвизгнула юная девушка.

- Но тебе нельзя идти одному, - принялась отговаривать его Сандра. - Мы тебя проводим, но подождем на улице, хорошо?

- Долго придётся ждать.

- Ой, дети, - вальяжно протянула графиня, - оставьте своего прадеда в покое. В немецком языке нет таких слов, чтобы переубедить этого упрямца.

- Вот именно, - вторил ей Книпхоф, - сидите дома, учите уроки.

- Нет, дедушка, мы всё же пойдём с тобой.

- Ну ладно, - с явным недовольством сдался прадед, - только переодевайтесь быстрее, модницы.

Когда Лили поменяла платье и вышла в коридор, то профессора там уже не застала, только отметила, что его трость одиноко стоит в подставке для зонтов.

- Лиза! - крикнула ей из комнаты Сандра, - ты смотри...

Девушки прильнули к окну, наблюдая, как их прадед бодрым шагом идёт по улице, едва не срываясь на бег. До сего момента они и подумать не могли, что профессор в свои сто шесть лет не настолько стар, как порою хотел казаться.

7

Один месяц сменял другой, а война продолжалась уже второй год и не думала заканчиваться. Никто не мог сказать вразумительно во имя каких идеалов и благ она была затеяна. Это была страшная война, где машины несли людям смерть, пули разрывали плоть, газы отравляли тело, а снаряды разносили его на куски. Слишком много смертей было на полях сражений, слишком много горя было в мирных городах.

А в юные девичьи головки Лили и Сандры Метц закралась авантюрная мысль - сбежать из дома и стать сёстрами милосердия в лазарете, где служила тётя Ида, чтобы вместе с ней помогать раненным. Вот только возраст не позволял семнадцатилетним девушкам пуститься в далекое путешествие и начать самостоятельную жизнь. Близнецам было обидно и досадно, что в семнадцать лет мальчики бросали школу и записывались добровольцами на фронт, а они всё равно не могли добровольно работать в лазарете.

- Дедушка, - в один из вечеров спросила его Сандра, - а ты бы гордился, если бы мы с Лили стали сёстрами милосердия?

- Гордился бы? - прокряхтел Книпхоф. - Конечно! Ваша тётя Ида уже двадцать пять лет служит сестрой. Сразу видно, моя внучка. И вы, когда подрастёте и послужите, тоже станете настоящими правнучками Книпхофа. А потом замуж! За докторов, хирургов, на худой случай, за биологов.

Эти слова окрылили близнецов. А через пару недель их мечта стала близка к исполнению, когда утром Лили не добудилась прадеда. На сто восьмом году жизни профессора Книпхофа не стало.

- Какая лёгкая смерть во сне, - меланхолично заметила графиня. - Всем бы такую.

Похороны вышли странными. В самый разгар войны, когда армия терпела одно поражение за другим, присутствовать на них смогли только с десяток родственников и семь учеников профессора, остальные же слали телеграммы с соболезнованиями. Но самым неожиданным стало известие, что профессор Книпхоф завещал своё тело родному университету для изучения причин собственного долголетия. Так, после панихиды его тело увезли, а в могилу опустили лишь пустой гроб, после чего все присутствующие спешно разошлись по домам.

Нося траур, сёстры Метц стали всё чаще задумываться о побеге. Жить втроём в одной большой квартире с графиней, которая то и дело норовила замучить их своими воспоминаниями о былом великолепии аристократических семей, становилось всё скучнее и тоскливее.