Всё закончится на берегу Эльбы(СИ)

С каждым годом в Веймарской республике появлялось всё больше переселенцев из России. От эмигрантов профессор Метц, наконец, узнал, что же произошло с российскими подданными, высланными из Германии в 1914 году, в самом начале Великой войны. Профессор слушал и не мог поверить, что немецкие офицеры были способны на издевательства и бесчеловечность, о коих ему поведали. При высылке жён разлучали с мужьями, а матерей с детьми. Их держали в одиночных камерах, а поутру раздевали, грубо обыскивали и сажали в вагон, где всю дорогу отказывались дать пищи. Порой, у самой границы, состав останавливали и людей везли обратно, говоря, что пути взорваны. Российские подданные добирались на родину обессиленными и сломленными. Но всё это происходило лишь с аристократами и мещанами. Крестьян никуда не высылали, их оставили в Германии на положении рабов, а взбунтовавшихся попросту расстреляли.

От услышанного у профессора потемнело перед глазами. Теперь он всё понял. Тогда, в 1914 году, Агапею Тихоновну никуда не увозили из Германии, лишь потому, что она принадлежала к крестьянскому сословию. А ведь она родилась в крепостной семье и пережила немало горя, будучи дворовой девкой при барской усадьбе. Кто же знал, что получив свободу от российского царя, Агапея вновь потеряет её в землях германского императора. Но останься она жива после четырёх лет рабства, то нашла бы способ добраться до дома, в Мюнхен к любимым девочкам. Профессору Метцу было горько и страшно признавать, но Агапея уже никогда не увидит Лизу и Сашу, как и они её.

Но жизнь шла своим чередом. Даниэль, наконец, окончил своё обучение в университете. По ходатайству профессора Метца, Даниэль Гольдхаген остался на службе при альма-матер и с головой погрузился в экспериментальные исследования. Так в доме профессора Метца появились клетки с мышами, крысами и морскими свинками.

Даниэль мог часами делиться с супругой своим восхищением грызунами:

- Сандра, ты знаешь, что у людей и мышей кости устроены одинаково? Если бы мышь была ростом с человека и ходила на двух задних лапах, её скелет был бы очень похож на человеческий. А крысы? Они же умнейшие животные. В природе крыса всего лишь мелкий грызун, лёгкая добыча для птиц и зверей. А рядом с человеком она эволюционировала в весьма умную и проворную особь. Что только не вытворяют крысы, когда охотятся за едой... А как мигрируют! Между прочим, на каждого жителя Мюнхена приходится по три крысы. С их сообразительностью и плодовитостью однажды может наступить момент, когда крысы отвоюют у людей города, а то и вовсе заполонят мир и станут его полновластными хозяевами. Тогда людям останется лишь ютиться в хижинах и довольствоваться скудной пищей, которую крысы соблаговолят им оставить.

Сандра пыталась спорить, что господства крыс на Земле никак не может наступить, но всё было безуспешно. Багаж знаний об этих грызунах у Даниэля был куда богаче бытовых познаний Сандры, и после подобных разговоров крысы нравились ей все меньше и меньше.

Зато среди грызунов мужа у Сандры нашёлся любимиц - упитанный самец морской свинки с рыжей шерсткой, которому она дала прозвище Людвиг. Каждый день Сандра подкармливала его капустным листом или морковкой. Но однажды она обнаружила, что клетка Людвига пуста, а его бездыханная разделанная тушка лежит на столе для аутопсии.

Заливаясь слезами, она забрела в кабинет отца.

- Что случилось? - взволновано вопросил профессор Метц. - Поругались с Даниэлем?

- Хуже, - всхлипывала Сандра.

- Он тебя обидел?

- Да! - подняв голову, выпалили она. - Он убил Людвига!

- Кого? - опешил профессор.

- Морскую свинку.

От этих слов профессор Метц лишь облегчённо выдохнул:

- Ах ты, Боже, а я уже подумал, что случилось что-то по-настоящему страшное.

- А разве это не страшно? - подняв на отца глаза полные слёз, вопросила Сандра. - Я ведь всегда кормила Людвига, гладила его. Он даже узнавал меня по голосу. А теперь его тельце лежит на столе со вспоротым брюхом!

Профессор лаково провел ладонью по рыжим кудрям дочери и сказал:

- Сандра, ты пойми, для Даниэля это работа, а не развлечение. Все те мыши и свинки не домашние питомцы, а подопытные животные. Нельзя к ним привязываться.

- Я понимаю. Но ведь, Данни знал, как я отношусь к Людвигу. Он мог бы сделать исключение.

- Ну, полно. Хватит лить слёзы. В конце концов, у вас же есть Дирк.

- Он больше любит Лили.

- Больше всего он предан своему хозяину, - возразил отец. - И что это за детское соперничество за внимание, а? Вам обеим уже по двадцать два года, совсем взрослые женщины.