Всё закончится на берегу Эльбы(СИ)

- Его партии и так помогают в исчислимом денежном эквиваленте. Если мои расчёты верны, то партия национал-социалистов за последние пару лет потратила шестьдесят миллионов марок, это как минимум. Максимум двадцать пять из них это партийные взносы. А откуда взялись ещё тридцать пять - крайне занимательный вопрос. Кирдорф, этот рурский магнат, говорил, что отчисляет партии по пять пфеннигов с тонны угля. Это двенадцать миллионов за два года. Но Кирдорх поклонник нацистов. Другие промышленники так не поступают. Максимум что с них мог получить Хитлер, это миллион, на большее они не расщедрятся. Остаются двадцать два миллиона, и я не знаю, кто их дал.

- Может ты ошибся в расчётах затрат?

- Ошибся? Да скорее всего я их непростительно преуменьшил. Ты видела эти толпы штурмовиков? А их форму? Ты только представь, сколько нужно денег на пошив формы тысячам человек? А ещё выдать им зарплату. Сейчас люди ведь не просто так идут в штурмовые отряды, они знают, что там им дадут денег за то, что они будут личной хитлеровской армией. И это при нынешней-то безработице. Слышишь, Данни, может тебе записаться в штурмовой отряд, подзаработать? Хотя, нет, кажется, тамошняя публика из-за чего-то недолюбливает евреев.

- Я не еврей, - недовольно буркнул тот, - я не знаю ни идиша, ни ладино, только немецкий, потому что меня воспитывали как немца. Немец я и есть. И к синагогам я никогда и близко не подходил. Я атеист, понимаешь?

- Да ладно тебе, ладно. Атеист, так атеист, - отстал от него Отто, снова переключившись на волнующую его тему. - И всё-таки, Хитлер гениальный человек, раз придумал привлекать людей на свою сторону трудоустройством. И богатый... Двадцать два миллиона...

- Не может быть, чтобы у тебя не было версии, - не отставала от него Лили.

Немного помедлив, Отто пространно изрёк:

- А ты знаешь, почему политикам запрещено получать пожертвования из-за границы?

- Нет. А почему?

- Потому что под маской сочувствия, как правило, оказываются заинтересованные лица. И однажды они заставят подкупленного политика отрабатывать гонорар.

После этого разговора Отто пропал из города на два месяца и по возвращении тут же примчался в дом Метцев-Гольдхагенов.

- У меня просто сногсшибательная информация! - Одним махом Отто осушил чашку горячего кофе, даже не заметив этого, а после возбуждённо поведал, - В 1923 году, перед самым путчем Хитлер был в Цюрихе. И привёз оттуда немалые деньги. Во франках и долларах!

- А зачем швейцарцам давать ему деньги? - спросила Лили, ибо сидящего рядом Даниэля Цюрих абсолютно не интересовал.

- В том то и дело, что не швейцарцы. Швейцария - это глобальный финансовый центр. Деньги стекаются туда со всего мира и расходятся по всем страны. К тому же Швейцария вечный нейтрал. Там нет заинтересованных сил, там есть только обслуживающий персонал.

- Ну, так кого он обслуживает? - не выдержала Лили. - Не томи, а то я умру от любопытства.

- Это серьёзно, Лили, понимаешь, - предупредил её Отто и внимательно посмотрел на девушку, - если я ошибусь, это может стоить мне карьеры.

- Я никому ничего не скажу, - заверила его Лили. - И Данни тоже, правда?

Гольдхаген только кратко кивнул, после чего Отто вкрадчиво продолжил свой рассказ:

- У меня есть источник, приближенный к Хитлеру. Он сам журналист, вернее хочет, чтобы все так думали, особенно я. Недавно мы заговорили с ним о заграничных поездках. Он сказал, что в начале двадцатых годов часто бывал в США. И мне так же достоверно известно из независимого источника, что он курьер и через него идут некие финансовые потоки к национал-социалистам. Я не знаю их истинные объемы, но судя по секретности, с которой всё обставлено, подозреваю, что немалый. К тому же, помнишь, как в начале двадцатых штурмовики собирали пожертвования для партии?

- Да, они ходили с кружками для мелочи. Кто-то даже им что-то давал. А потом был путч...

- Не видишь странности?

- Нет. А что не так?

- Да ты вспомни, что творилось семь лет назад. Помню я из издательской кассы со всех ног бежал со своим жалованием в столовую, чтобы успеть заказать обед пока через час цены не поднимут в десять раз.

- Ах, точно. Я уже начала забывать, как мы следили за курсом доллара каждый день.

- Успела привыкнуть к красивой жизни, - констатировал Отто. - А представь, что происходило в такой нездоровой финансовой атмосфере с партийной казной.

И, догадавшись, Лили воскликнула:

- Так она должна была обесцениваться каждый день!

Не без удовольствия Отто согласно кивнул и тут же заметил:

- А штурмовики не выглядели голодранцами.

- И, правда, почему?

- Валюта. Лет семь назад только валюта имела ценность, но никак не марка. А в Германии водились только марки. Стало быть...

- Ты всерьёз считаешь, что национал-социалистов финансировали из-за границы?

- Почему же "финансировали"? Думаю, их и сейчас щедро одаривают.

Когда домой после службы в ратуше вернулась Сандра, она не очень-то обрадовалась присутствию Отто Верта. А он и вовсе не обратил внимания на её появление, продолжая и дальше разоблачать нелюбимую им партию.