Всё закончится на берегу Эльбы(СИ)

Они уединились в укромном месте. Не теряя времени, Сандра достала медицинскую иглу, которую предусмотрительно прихватила с собой из лазарета, и одним быстрым движением ввела её под кожу, прямо в вену. Когда Сандра отпустила руку Ойгена и зажала ранку, то услышала саркастический вопрос:

- Как интересно, значит моей кровью ты восполняешь свою. Разреши поинтересоваться, а почему через желудок?

- Потому что он больше ни для чего не годен.

Казалось, Ойген на миг о чём-то задумался, но вскоре произнёс:

- Ты пьёшь кровь и не умираешь. Ты точно вампир, этакая графиня Орлок.

- Кто?

- Не важно.

С досады, Сандра толкнула его в бок, а Ойген только рассмеялся:

- Нет, правда, с тобой действительно что-то не в порядке. Это ведь я вынес тебя с поля боя. Я видел, что было с твоими ногами. И видел подобное не раз. После такого не возвращаются из лазарета, тем более на своих двоих. Стало быть, ты действительно владеешь секретом бессмертия. И, кажется, с недавних пор он стал у нас с тобой общим.

37

Жизнь продолжалась, а война не думала кончаться. И снова батальон маршировал на юг, утопая в непроходимой грязи. А потом пришёл холод, выпал первый снег и копыта тягловых лошадей заскользили по промёрзшей земле. Штормовой ветер бил в лицо тысячами ледяных игл. Метель скрыла колонну за белой пеленой, снег вмиг занёс следы, и шедшие позади потеряли дорогу. Солдаты с отмерзшими носами и пальцами медленно ступали вперёд, по колено утопая в снегу. Повсюду белизна, и не за что зацепиться глазу. Как легко заблудиться в этой снежной пустоши и остаться здесь навсегда.

Именно в такие моменты Сандра всё острее ощущала черту разделения, пролегшую между ней и солдатами. Ведь она штабная, а они рядовые. Она ездит вместе с командиром батальона в одной машине, а им приходится маршировать пешком, невзирая на грязь или морозы. Она ночует в относительном тепле и комфорте, тогда как они, чтобы не замерзнуть насмерть в своих блиндажах, укутываются всем тряпьем, что умудряются найти.

Когда Сандре выдали новое зимнее обмундирование, она не смогла скрыть удивления. Вместо утеплённой шинели в её руках оказались каракулевое манто безумно модного покроя и аккуратная муфточка.

- А пофункциональнее ничего нет? - почти обиженно поинтересовалась она.

Так богато и изысканно Сандра не одевалась даже в мирное время, но выделяться в батальоне и снова выглядеть дамочкой ей всё же не хотелось.

- Для тебя нет, - был ей резкий ответ. - Видела бы, во что одели резерв.

- И во что?

- Вот в это, - потряс он каракулем.

Сандра представила солдат в женских шубах и нахмурила брови.

- Что за ерунда?

- Формы нет, всем не хватает. Лучшее везём на передовую. Остальным помогает тыл. Что соберут у населения, то и отправят на фронт.

- Я вижу, что они собрали, - недовольно заключила Сандра, повертев в руке муфту.

- Так, бери и не возмущайся. Тебе сойдёт, а форменную одежду вместо тебя получит кто-нибудь другой, кому нужнее.

И снова Сандре напомнили, что здесь она никто, и прав у неё нет даже на солдатскую шинель. Зато нести службу за двух офицеров она обязана в полном объеме.

С другой стороны Сандре представилось, что будет, если русские увидят немецких солдат в женских шубах. Засмеют? Скорее подумают, что вояки сняли эти шубы у беззащитных советских женщин. Не трудно предугадать какая за этим последует реакция.

Судя по тому, что прошлогодняя трагикомедия с зимним обмундированием повторилась, напрашивался крамольный вывод, что в службе снабжения закрались вредители или даже советские шпионы, год за годом срывающие поставки на Восточный фронт тёплой одежды, провизии и боеприпасов. Но официально всё списывалось на нехватку транспорта и дальние расстояния и никаких разбирательств и увольнений с уютных тыловых постов не происходило.

Но если бы дело было только в одежде... Забыли не только о ней, но и о людях. Близился год, как Сандра служила при испытательном батальоне, но за всё это время только двоим солдатам посчастливилось дожить до помилования. Остальные же стремительно теряли веру, что когда-нибудь выберутся отсюда.

Но большее смятение среди рядовых вызвал один советский солдат, что сдался в плен. Когда его привели в штаб, Сандра в нерешительности отсела поближе к стене и отвернулась, не желая смотреть ему в глаза. Слишком хорошо она помнила, что бывает с советскими пленными. Видимо, он ещё не знал этого, раз бросил во время боя оружие и поднял руки вверх. Оказалось, пленный неплохо, хоть и с заметным акцентом, говорил по-немецки, и потому никто не заставлял Сандру быть переводчиком. И это радовало. Говорить по-русски ей категорически не хотелось.

Пленный оказался простым рядовым, не знал никаких секретов командования, на что очень рассчитывали в штабе. Но вместо этого он рассказал то, от чего солдаты штабной роты на миг онемели, а после передавали его рассказ из уст в уста другим сослуживцам, невзирая на строгий запрет командования.