Всходы (ЛП)

и не допустить ошибок, совершенных мною. Пост получился несвязным, хаотичным,

но я чувствовала себя лучше, когда все рассказала. Я решила опубликовать его прямо сейчас. На всякий случай. Полоска статуса процесса двинулась, а затем замерла. Я смотрела на нее, желая, чтобы процесс продолжился, но сигнал сети был слабым. Выскочило сообщение об ошибке, говорящее о том, что стоит повторить попытку через пять минут, пока соединение не будет достаточно хорошим. Придется подождать. Я закрыла телефон и подождала Габби, думая о том, что делать дальше. Сейчас мы все были вместе, присматривали друг за другом в течение многих лет. Мы могли полагаться друг на друга, если попадали в передряги, допускали ошибки и были в опасности. Мы планировали выход на улицу, а затем обеспечивали безопасность, чтобы никто не

смог нас задержать. Мы выберемся из города, а затем посетим какую-нибудь медицинскую клинику. Я скажу им, что меня укусил бездомный, и они бы напичкали меня антибиотиками, чтобы я смогла продержаться пару недель. Заражение остановилось бы. Закончилась бы сумасшедшая история, которую описывала несколько дней, словно она была выдуманной. В противном случае мне никто не поверил бы. Четыре женщины вошли в ванную, их голоса были резкими, громкими и с нотками насмешки. Одна из них просто посмотрела на меня. На ней были спортивные трико обтягивающая маечка, черная снизу и ярко-розовая сверху. Выражение ее лица говорило о том, что она знает, что я не должна была там находиться. Две другие женщины бросили использованные полотенца на кафельный пол и продолжили путь. Их звонкие голоса отражались от стен и доносились до моих ушей. Вспышка боли пронзила голову, и глаза

застелила красная пелена. Женщина говорила, хотя ее рот не открывался. Смотрела прямо на меня и говорила.

- Ты - шлюха, и твоя мать - шлюха. Неудивительно, что твой отчим тебя избивал. Уходи, пока у тебя еще есть шанс.

Я сжала кулаки, в горле застряло глухое рычание. Как она посмела. Я оплатила абонемент. Мы заплатили, но не вели себя так, словно это была наша собственность, не вели себя так, словно могли делать все, что пожелаем, бросать на пол полотенца, которые кто-то еще мог

использовать.

- Мэри?

Я повернулась, замахнувшись. Габби округлила глаза, подняв руки и заблокировав удар. Ее влажные волосы рассыпались по плечам, рубашка намокла. Я бы никогда не ударила ее. Разговоры смолкли. Тишина оглушала меня. Я поняла, что женщина ни слова мне не сказала. Мне все померещилось, но казалось таким реальным. Я разжала кулаки и опустила руки. Пространство наполнилось шумом воды. Габби посмотрела на женщин. Они отвернулись.

- Давай, уходим. Мы вышли из кабинок в коридор. Бок обок, словно я вовсе не нападала на нее. Женщины над чем-то смеялись, возможно, над нами.

- У тебя тоже спрашивали документы? - спросила одна из женщин, но ее слова едва долетели до нас из-за стука подошв о кафель. Мы обе замерли.

- Да, сразу после занятий. Они никого не выпускали, пока не проверили документы.

- Они не сказали, кого разыскивают? Что они могут здесь делать?

- В новостях говорят много странных вещей в эти дни. Я просто счастлива, что у меня есть моя свекровь, с которой я могу оставить детей на час. Мне не приходится сильно волноваться.

 Габби схватила меня за рукав. Я подошла к двери в ванную комнату и выглянула. Прохладный воздух от кондиционера был непривычен после теплого душа. Приехали люди в форме. Сейчас один выжидал снаружи напротив ванной. Еще двое прогуливались вокруг беговых дорожек и

скамеек, задерживаясь, чтобы посмотреть на присутствующих, а затем уходили.

- Как они узнали, что мы здесь? - спросила я.

- Разве это имеет значение? - задала резонный вопрос Габби.

Мы вжались в тени двери в ванную. Я прижалась к каменной стене и обернулась на женскую душевую, а затем на парней, что искали нас.

- Я сдаюсь, ребята.

- Мэри, - прошипела Габби. Я проскользнула в коридор, разделяющий мужскую и женскую стороны. Прохладный воздух охладил меня, как мокрое одеяло. На скамье сидел молодой парень, его волосы были завернуты в полотенце, еще одно маленькое белое полотенце было повязано вокруг его бедер. Он посмотрел на меня, изумленно выгнув бровь. Я улыбнулась и сказала.

- Прости, я просто ищу своих друзей.

- Все в порядке, - улыбнулся он в ответ.

- Спенсер! - громко крикнула я, достаточно, чтобы меня услышали парни, но не слышали снаружи. - Еда остывает!

Это было своего рода кодовым словом, говорившим о том, что пора убираться. Парни вывалились из душевой в различном виде. Но были одеты достаточно хорошо, чтобы показаться в общественном

месте. Ано выглядел стильным в свободных штанах и обнаженной грудью, на которой

хорошо выделялись загар и белые полоски шрамов. Я ничего не сказала, лишь изобразила на лице улыбку, чтобы Спенсер понял, что мы в беде. Лиф схватил вещи со скамьи и прошел мимо меня из ванной. Я повернулась, чтобы последовать за ним.

- Плохо? - спросил он.

- Не очень, - отозвалась я.

- Как нога?

- Тоже не хорошо.