Всходы (ЛП)

- Спасибо, сэр. Большое спасибо, - сказала Габби без какого-либо сарказма в ее голосе, который, могу поспорить, она могла бы сочетать с его положением "праведнее, чем ты".

Их руки зависли в воздухе - ее были с грязью под ногтями в виде полумесяца. Она схватила зеленую купюру. Его бледная и чистая рука не расставалась с ней. Я посмотрела на него. Взгляд мужчины был направлен на что-то возле колена Габби. На телефон.

- Во что вы двое играете?

Габби скрестила руки на коленях; ее прямая спина, круглое лицо и карие глаза были непроницаемы.

Телефон был выключен, никто не мог позвонить. Мы включали его, когда были лишние деньги. Мне удавалось постить чаще с него, чем во время посещения публичных библиотек, плюс это помогало держать связь с остальной частью группы. Но он бы не понял. Никто из них никогда не понимал.

- Мы хорошие люди. Просто нам нужна помощь, - сказала я.

 - Вы украли это.

- iPhone первой модели? - сказала я, не сдержавшись. - Прошу. Я бы украла что-нибудь поновее, чем это.

Если бы вы могли увидеть, как он буквально обезумел, хотя не сказал ни слова. Он зашагал прочь, но через несколько шагов остановился. Посмотрев вниз, он начал возвращаться.

Черт.

Даже после того, как вчера мы мыли окна и попрошайничали сегодня, нам едва хватило на торт ко дню рождения Джимми, бензин для фургона и месячный абонемент в спортивный зал. Очевидно, что мы не получим никаких денег от мистера Повседневность. Чем быстрее он свалит – тем лучше. Это было хорошее место, но лишь в час пик.

К тому же мы обе боялись Нормана, ведь он в любой момент мог придти за своей долей. Ходят слухи, что кто-то или что-то странное, отвратительного вида ограбило его. Безусловно, они преувеличивают, но все же. Красный четырехдверный автомобиль проехал перекресток и скрылся в остальном потоке. Светофор переключился на желтый, и машины начали замедляться, но мистер Повседневность загородил нам обзор. Он подошел ближе, буквально вплотную. Его одеколон был настолько стойким, что мне показалось, будто он в тайне любил душить людей.

- Что вы хотите? - сказала Габби, отбросив признательный вид.

Я научила ее быть очень вежливой с людьми, которые помогают, иначе конфликта не избежать.

- Вы, двое, попрошайничаете здесь на улице. Как это мерзко. Вы думаете это такая забава - делать вид, что вам тяжело живется?

- Нам правда ТЯЖЕЛО,- сказала я, возясь с кончиком волос.

Нам давали больше денег, когда я распускала свои волосы, чтобы скрыть темные глаза и брови, но сегодня было слишком жарко для этого.

- Вы должны учиться. Я работаю в поте лица за свои деньги. А что вы делаете? Просите милостыню?

- Ну и не нужны нам ваши деньги,- сказала я, сжимая свою косу до боли.- Идите домой к жене, детям, вашему телевизору и этой ипотеке. Нам не нужна ваша помощь. Вы даже не знаете…

- Это то, чего вы хотите? Быть попрошайками?

- Мы не попрошайки, - сказала я.- Бездомный ребенок останется в приюте и никогда не изменит привычного соседства. А мы путешественники. Мы сами ушли, чтобы увидеть мир, то, что нам нравится, встретить клевых людей и даже таких мудаков, как ты.

Он перестал меня слушать и кивнул на Габби, будто что-то почувствовав, обратился к ней.

- Где твои родители? Они должны знать, что вы притворяетесь и берете у людей деньги ради забавы. Ваши родители будут разочарованы в вас. Они надеялись, что вы станете кем-то большим, нежели это.

 Он ткнул пальцем в лицо Габби.

Казалось, что она сейчас провалится под землю от стыда. Каждое слово опускало ее все ниже, пока ее лоб не оказался в нескольких сантиметрах от тротуара. Содрогающие воздух звуки наполняли мои уши.

Мои пальцы онемели, а конечности начали дрожать. Как он посмел. Как он посмел задеть ее. Я подскочила и толкнула его в грудь, оставив следы пота и грязи на его чистой светло-голубой рубашке. Его лоб покрылся пятнами пурпурно-красного цвета, а светлые волосы были зализаны так, что можно было разглядеть розовую кожу головы.

- Мы были вежливыми с тобой, не тыкали в тебя пальцем и уж точно не изводили. Ты думаешь, что знаешь ее?- я снова толкнула его, и он отступил на несколько сантиметров. - Думаешь, можешь говорить с ней так только потому, что дал нам этот вонючий доллар?

- Юная леди, вам должно быть стыдно.

- Тебе лучше заткнуться сейчас же, - я сжала кулаки, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.

Он открыл свой рот, снова закрыл, сделал шаг назад, затем еще.

- Я звоню в полицию.

 Он быстро скрылся за углом улицы.

Огни зажглись. Машины, наполненные людьми, делающими вид, словно ничего не произошло, стали исчезать в густом облаке выхлопных газов. Я пыталась успокоить рев в своих ушах, а Габби по-прежнему стояла неподвижно.

- Габби, - я убрала прядь волос со своего лица и поняла, что мои руки пахнут его одеколоном.

Я плюнула на них, растерла и попыталась вытереть запах о газету.

- Он придурок. Просто офисный планктон, работающий с 9 до 5, который ничего не знает о тебе, обо мне или о чем- то еще. Забудь его. Нужно научиться постоять за себя в следующий раз. Будет куда проще, если мы будем держаться подальше от таких придурков.