Вскормленные гневом

– Где-то неподалеку от нашего дома. Я так поняла. Потому что он был в домашних тапочках. Видимо, выскочил на улицу быстренько.

– Что вы можете сказать о Петрушине, как о человеке?

– Ну неплохой он человек. Я по молодости воспользовалась его добротой, забеременела от другого, а замуж за него пошла. Он знал, что я беременна, все равно принял меня. К дитю моему относился всегда как к родному.

– Приступов агрессии вы за ним не замечали?

– Что вы. Он душка. Тихий, нелюдимый. Он никогда и голос на меня не повышал. А было за что, уж поверьте. Несмотря на то, что мы были женаты – Вася меня и пальцем не тронул, хотя, на правах законного супруга, мог потребовать исполнять супружеский долг.

– У вас никогда не было интимной близости? – Пронин очень удивился. Кровожадный маньяк в семье был робким и неуверенным в себе.

– Никогда. Он хотел, но я наотрез отказалась. Он не настаивал. Так и жили: он своей жизнью, я – своей. Он заботился о моем ребенке, пока его не забрали в детский дом. Петрушин вообще был странным. Он читал какие-то книги непонятные, куда-то уходил вечерами. А я не спрашивала, мне было все равно. Я сама ушла от него. Потом он как то позвонил, сказал, что я могу жить в его квартире, если захочу. Когда я спросила, где он будет жить – он ничего внятного не ответил. Просто сказал, что найдет себе место. А что он натворил, вы можете сказать?

– Он маньяк с красным беретом, наверняка слышали. – просто ответил Пронин. Он так устал скрывать чужие пороки, что говорить правду в какой-то момент стало просто спасительной необходимостью.

Реакция Ларисы Петрушиной была неожиданной для Пронина. Женщина вздохнула и сказала:

– Этого можно было ожидать, ведь он столько раз был в психушке. Не просто так наверняка. Вот и вылезла его шизофрения наружу. Психов нужно держать от общества подальше. А так , конечно, я шокирована.

– Вам его не жаль?

– Нисколько. Как это я еще не попала в его список. Прямо удивляюсь.

– Возможно, он шел на преступления, чтобы выпускать пар. Ваши домашние разборки могли стать причиной его неоправданного зверства по отношению к жертвам.

Ларисе нечего было ответить. Пронин не ждал никакого ответа. Единственное, чего он хотел, чтобы она поняла, что за свои поступки нужно отвечать, иначе ответит кто-то другой, совершенно невинный.

Следующей на очереди была бабушка Петрушина Тамара Марковна. Пронин остался в легком замешательстве от встречи с этой пожилой женщиной. Она была очень тучной и говорила с легким басом. Ее густые черные волосы были собраны в тугой пучок. Лицо выражало недовольство всем миром. И это было не просто плохое настроение неудавшегося дня, а образ жизни. Пронин представил себе, как эта властная женщина воспитывала маленького Петрушина и признался себе, что не хотел бы оказаться на его месте. Когда Пронин пришел в квартиру Тамары Марковны, та даже не пригласила его пройти. Все, чем довольствовался опытный следователь, это стул в узком коридоре у входной двери. Тамара Марковна не была расположена к общению, весь ее вид выражал недовольство происходящим. Назвать ее приятной женщиной не повернется язык даже у самого закоренелого оптимиста. Тем не менее хозяйку квартиры устраивало такое амплуа, по крайней мере женщина не испытывала дискомфорт из-за того, что окружающие могли считать ее чересчур злой и жестокой. Пронин понимал: перед ним достойный соперник, потому что назвать союзником человека, который не стремится помочь нельзя. Но работа – есть работа, и Пронин всегда достойно выполнял свой долг, и ворчливая упрямая старуха не могла изменить этого. Он планировал выведать все необходимое для следствия, так что быстро избавиться у Тамары Марковны от него не было никакого шанса. Она стояла рядом с Прониным, скрестив руки, жест закрытого от общения человека. Пронин не смутился, ему было все равно на недовольства, он начал свою работу:

– Тамара Марковна, я не понимаю вашего агрессивного настроя, вам все равно придется ответить на все мои вопросы, иначе будете делать это у меня в кабинете. Итак, как давно вы видели своего внука Василий Петрушина?

– Моя бы воля, я бы его никогда не видела. Бесполезное существо.

– Отвечайте на конкретно заданный вопрос.

– Давно не видела. Несколько лет. Последний раз он приходил, чтобы уладить все документы по квартире, которую мне пришлось ему купить.

– Почему вам пришлось купить ему жилье?

– Он самостоятельно жил еще с пятнадцати лет. Я выселила его, потому что он стал агрессивным. Мало била я его! Надо было вообще убить!

– Как проявлялась его агрессия?

– Когда он вернулся первый раз из больницы – я его не узнала. Стал такой дерзкий. Вот и хотела из него всю дерзость выбить старым ремнем. А он, гаденыш, кинулся на меня и давай душить. Как думаете, хотелось мне после этого жить с ним?

– Вы не принимаете во внимание тот факт, что колотили внука почем зря, может благодаря вам он и вырос маньяком.

– Да как вы… Да я в органах прослужила всю жизнь, до самой пенсии.

– Вы были надзирателем в женской колонии. Не самый подходящий пример гордиться должностью.