Вскрыть себя

 Толпы мамаш, сидящих на детских площадках , блюдящих за своим чадом, после отругают  милое создание, скорее всего, вышедшее из ее чрева. Дититко в слёзы. Потом и мамаша в слёзы вместе с дитятком, по приходу домой. Почему? Всё просто. Папаша накидался. Видит их дитятку в слезах. Эмоции сразу зашкаливают. И всё. Пощечина. За ней еще одна. Ежели папаша крайне отбит, то может перевести свою женушку в партер. Если мамаша не призер олимпийских игр , главное чтобы не паролимпийских, то она может иногда дать сдачи. А так, сценарий весьма известный.

 Эх. Повезло Игорьку. Ежеметрово- история. Ежерожево – сюжет.

 Возможно, там есть дамы, которые хотели бы познакомиться с завидным мужчинкой, будущим знаменитейшим писателем, перевернувшим мировую культуру. Он встанет в один ряд с умами придумавшими : колесо, печатную машинку, циклон Б. Когда машины будут творить лучше людей, он будет последним творцом. Да. Женщины, налетай.

А как же романтика? Лишь точный расчёт?

Нет нет нет. Стоп. Так не пойдет. Гении тоже имеют право на любовь, счастье, борщ каждую пятницу и секс раз в месяц.

“Присмотрись к красавицам, гуляющим в одиночестве, без зонта. Ты мог бы спасти одну из них от мирового потопа. Великолепно”.

Сам в шоке от того , какую великолепную историю придумал. Не я. Игорёк.

Конечно, Игорёк не настолько фанател от мелодрам , чтобы стелить свое пальто  вместо мостика , лишь бы красавица не намочила свои икры. Стопы спасти уже не получится. Они давно задыхаются. Причиной может быть потоп или напротив, герметичная обувь, в которую не то чтобы вода с кислородом, но не один кошачий не проникнет.

Игорёк любил, когда небесная лейка отбивала бит по куполу зонта. Хотя он и не рэпер, но стихи мог уложить в ритм. Лучшее напоминание одного факта:он не самый плохой поэт.

Говорят, улицы наикрасивейшего города, одного из самых молодых и мифологизированных, затмевают разум. Рассудок может того. Сесть в трамвай на Среднем проспекте Васильевского острова и всё. Не вернуться. Свалит с концами и ищи его.

Слухи. Эх. Иногда, по размышлениям писаки, это ведь не так уж и плохо. Разве совпадение, что множество великих вещей писались именно здесь, в радиусе тысячи километров от Заячего острова? Нет. Быть такого не может. Игорёк даже не удивиться, если кто порывшись в архивах скажет на весь мир: “Библию то написали тут. Недалеко от Гостинки”.

  Пожертвовать психическим здоровьем, ради по настоящему великого произведения, разве большая цена?

  Прогулка по родным ,для гениев ,улицам должна вдохновлять. По крайней мере писака на это рассчитывал. Не сработало.

 Ну, хоть прогулялся. Вопреки ярлыкам, мол, в Питере всегда дожди и расчлененка, Игорёк давно не дышал влажным воздухом. Нюансы? Попадание капелек по темечку и за шиворот, совершенно внезапно, оставляют впечатление ядерной бомбы. С душом эта схема не работает. Там всё с точностью до наоборот.

Дорога домой получилась ,как всегда, очень красочная. Последние микрорайоны будто вымерли. Почти. Тротуары практически пустовали. Не считая нескольких городских юродивых – сумасшедших, общающихся не то с небесами, предупреждая о своём приходе, дабы те накрыли стол, не то сами с собой. Игорьку неизвестно было с кем именно они говорят. На него самого они внимания не обращали , в общем-то. Так. Один, например, в потрепанной одежде бородатый поехавший, сказал сам себе:

–Посмотри на него, да это же Игорь Степанович-, показывая пальцем на писаку, позже отвечая самому себе,– Дурак. Как это может быть Игорь Степанович? Его хоронили семь лет назад. И тот издал две книги. Этот , судя по походке, цилиндру и зонту ни одной еще не издал.

Игорь воспринял эту фразу как насмешку от неадекватного детектива – экстрасенса. Будто эти Гарри Поттеры попадаются адекватные.

–Может это Станислав Михайлович? -, так же крича на всю улицу, он доказывал и опровергал сам себя,– Глупец. Какое там. Станислав Михайлович популярный человек. Ты забыл за что он уехал в нашу палату? Напился и давай голым бегать по улицам. Думаешь, его так быстро отпустили? Этот то в одежде. Да и молодой слишком. Станиславу Михайловичу то за шестьдесят. А этот , пади, про растительность в разных местах только узнал.

Оскорбления? Немного. Но Игорьку было плевать на слова плебса. В конце концов, он уже гений, которому оставалось этот факт лишь задокументировать на вручении Пулитцера.

Дождь закончился. Жаль.

Другой же демонстрировал свой недуг, неумышленно, естественно, иным образом. Стоя на коленях, около какого-то граффити, и бормоча что-то себе под нос. Игорь остановился. Зачем? Он не знал как среагировать. Ведь в художественном произведении все должны быть живыми. Любое взаимодействие с миром должно находить хоть какое-то отражение у персонажа. Игорь это понимал. И вот ему встречается некто по пути. Судя по всему не случайно. А он раз и не знает, как реагировать. Ведь он не понимает , что это товарищ в лохмотьях бормочет.

Сначала Игорёк остановился. Не помогло. Попытка прислушаться не увенчалась успехом. Оставалось два варианта. Подойти поближе или подкинуть микрофон.