Вскрытие показало…

И тотчас синхронизированный свет выхватил из темноты стол. Словно жидкий хризоберилл разлился в лаборатории и не рассеял тьму, а, наоборот, поглотил ее. Свет не сиял, а будто плескался на столе. Нейлз, облаченный в белый халат, тоже светящийся, стал водить шпателем по голове убитой.

Мы исследовали тело сантиметр за сантиметром. Тончайшие волокна вспыхивали под лучом лазера, и я собирала их пинцетом: казалось, это никогда не кончится, я так и буду ходить туда-сюда — от залитого светом стола с телом к контейнерам с вещдоками. Лазер выхватывал то уголок рта, то кровоподтек на скуле, то кончик носа — убитая представлялась какой-то мозаикой, пазлом. Впрочем, я и пальцы свои воспринимала отдельно от себя.

Быстрая смена света и темноты вызывала головокружение: чтобы не упасть, я старалась сосредоточиться на каждой операции, настроить движения и мысли на одну волну.

— Санитар сказал, что она, — Вандер кивнул на тело, — проходила стажировку в хирургии.

— Угу.

— Вы были знакомы?

Странный вопрос. А я-то чего напряглась? Ну да, я читала лекции на медицинском факультете, но там таких студенток и стажерок человек триста. Разве всех упомнишь?

Разговор я не поддерживала, только давала Вандеру указания: «Посвети сюда», «Правее». Вандер был каким-то заторможенным и от этого нервничал. Я тоже была на пределе. Мы оба замучились — от лазера толку оказалось не больше, чем от пылесоса. Я уже смотреть не могла на волокна.

Мы и раньше часто использовали лазер, хотя реально он помог нам всего пару раз. Лазер высвечивает незаметные пылинки и волокна, а также может выявлять частички пота — под лучом они фосфоресцируют. Теоретически отпечаток пальца на коже способен светиться, и за счет этого его можно идентифицировать, если магнитный порошок и другие способы не годятся. Однако в моей практике был только один случай обнаружения отпечатков пальцев на коже — женщину убили в солярии, и преступник вляпался в крем для загара. Вряд ли нам с Вандером снова так повезет.

И вдруг мы увидели кое-что интересное.

Прямо над правой ключицей Лори Петерсен высветились три размазанных отпечатка, да так ярко, точно у преступника пальцы были в фосфоре. Вандер присвистнул, а у меня вспотела спина.

Вандер обработал ключицу магнитным порошком, и отпечатки стали еще заметнее.

Я уже и надеяться боялась.

— Ну что?

— Отпечатки частично смазаны, — отозвался Вандер и стал фотографировать плечо «Полароидом». — Но то, что осталось, прекрасно видно. Думаю, мы сможем их идентифицировать. Я прямо сейчас посмотрю.

— Кажется, мы имеем дело с тем же веществом, — рассуждала я вслух, — которое находили прежде.

Маньяк снова оставил автограф. Нет, не могло нам так повезти. Не стоило и рассчитывать на то, что мы обнаружим отпечатки, — это было бы слишком хорошо.

— Да, очень похоже. Но на этот раз у него, кажется, все руки были в этой дряни.

Прежде убийца не оставлял отпечатков, зато светящееся вещество, «блестки», как мы его назвали, находилось постоянно, так что мы не удивились. Только на этот раз «блесток» было гораздо больше. Вандер нашел их и на шее — в темноте «блестки» сверкали, как пресловутое горлышко бутылки. Вандер отложил шпатель, я потянулась за стерильной тканью.

Количество «блесток» возрастало от жертвы к жертве. На теле первой «блесток» было совсем чуть-чуть, четвертая же просто фосфоресцировала. Мы, конечно, отослали образцы на экспертизу, да их пока не удалось идентифицировать. Эксперты уверяли только, что «блестки» — неорганического происхождения.

У нас уже был длинный список веществ, которыми «блестки» оказаться не могли, но легче от этого не было. В течение последних недель мы с Вандером только и делали, что тестировали все подряд — от маргарина до лосьонов для тела, причем мазались этим сами. Кое-какие вещества светились — мы и предполагали, что они будут светиться, — однако до неопознанных «блесток» им было далеко.

Я осторожно просунула палец под удавку и ощупала ссадину на шее. Края ссадины были неярко выраженные — значит, удушение происходило медленнее, чем я предполагала. Видимо, маньяк несколько раз затягивал и ослаблял петлю, пока наконец не затянул ее окончательно и бесповоротно. На удавке оказалась еще пара «блесток». Все, нам, похоже, больше ничего не светило. Я велела Вандеру проверить провод на лодыжках.

Мы продолжали осмотр. Ниже на теле Лори Петерсен тоже обнаружилось несколько светлых «блесток», но гораздо меньше, чем на шее. На лице, на волосах и на ногах, например, их не было вовсе. Немного «блесток» мы нашли на предплечьях, а плечи и грудь сияли не хуже Млечного Пути. Шнур, стягивавший запястья, мерцал как лунная дорожка. «Блестки» угодили и на распоротую ночную сорочку.

Итак, восстановим ход событий, а сигарета нам поможет.

Руки преступника были в «блестках», и они оставались на телах жертв. Сорвав с Лори Петерсен сорочку, маньяк схватил ее за плечо и оставил отпечатки пальцев на ключице. Совершенно ясно, что он прикоснулся сначала к плечу — там концентрация «блесток» оказалась самой высокой.

Но вот это-то и было странно.