Вскрытие (СИ)

Я испуганно пялился на это, и не понимал, что сейчас должен сделать. Если Рафаила даже в облике вот этой твари сейчас убьют, то я вообще и вдохнуть не успею. Я повернул было голову, как заметил, что на диване Софы нет. Кровавая дорожка тянулась куда-то к выходу из комнаты. Белиал замахнулся было когтями, как на него, пробив в потолке дыру, бросилась вторая тварь. Почти того же размера, я не успевал её толком рассмотреть, она слишком быстро кусала и резала когтями тело беса, появляясь то тут, то там. Когда Белиал свалился, а тварь выпрямилась, я наконец увидел. Она была высокой, как и парни, но чуть пониже. Задние лапы как у гончей, пушистый волчий хвост, гибкое тело как у кошки. Дворовой, судя по тому, какая тварь была тощая. У неё были видны рёбра, а живот будто прилип к позвоночнику. На голове были большие уши, как у лисицы наверное, длинные передние лапы с тонкими коготками. На лбу у твари был перевёрнутый крест, из которого сочилось что-то чёрное. Морда была как у волка… как у оборотня, которого, видимо, убил Рафи. У неё тоже были крылья, только не такие внушительные, как у Гранде. У твари была другая фишка — вдоль позвоночника были острые шипы. Белиал зашипел на неё, как тварь сделала какой-то жест, после чего он отъехал в коридор и ударился головой. Я так понял, это Софа, да? Судя по всему да. Она склонилась над Рафом и начала водить над ним руками. Его раны затягивались на глазах, кровь остановилась. Он быстро поднялся и отвёл её за спину, что-то прорычав. Та кивнула. Меня, если честно, напрягли их хищные улыбочки и блеск в глазах. Когда разъярённый Белиал понёсся к ним, его схватил Раф, заново начав драку. Только когда он ударил демона в грудь, он широко распахнул крылья. И из-за его спины на демона выпрыгнула Софа, сильно жахнув по башке. Они работали в команде, словно читая мысли друг друга и прикрывая, когда это нужно, или блокируя удары. Софа убирала раны Рафаила, а тот избивал Белиала. Как я понял, в полной своей форме она может исцелять, а в человеческой они могут только убирать боль. Вдруг Рафаил дал прижать себя к стене и пока получал по лицу, на Белиала бросалась Софит, сильно царапая и, видимо, магией ломая ему кости. Иначе я не понимаю, откуда этот хруст. Демон яростно зарычал и схватил Флейм за шею, перекинул через себя и ударил о пол. Поднял и швырнул на пол снова. И уже занёс было когти, как Рафаил, который всё это время ковырялся в стене, подскочил к нему с извлечённой стеклянной банкой и разбил ему о голову, молниеносно выхватив из лап Софу и отскочив назад метра на два. В банке оказалась вода. Только при соприкосновении с телом демона она начала шипеть и пениться, а Белиал издал оглушительный визг и рёв. Он начал плавиться, полыхать, и через несколько секунд от него не осталось ничего, кроме чёрной жижи на полу. Он… он умер? Что это было в банке? Раф и Софа на секунду засветились, а потом стали людьми и устало рухнули на пол. А потом Флейм вскочила и бросилась целовать Гранде.

— Мы победили! Рафи, мой сладкий и бесстрашный пончик, мы победили! Мы нагнули его!

— Я люблю тебя! — он вскочил на ноги и закружил её по комнате. — Я самый пиздатый!

— Ты самый пиздатый в квадрате!

— Ммммуа! — он громко поцеловал её в щёку. — Выходи за меня!

— Ну я подумаю. — она кокетливо накручивала прядь волос на палец. Оба посмотрели на меня. — Крис, выходи, всё закончилось!

Пентаграмма пропала. А я бросился их обнимать и расспрашивать, целы ли они, больно ли им, и что это было. Они рассказали. Белиал — один из демонов, которые властвуют над озлобленными душами умерших, и Альма была в его подчинении. Когда умер он, исчезли и все призраки, над которыми он главенствовал. В банке, которой его огрел Рафаил, была святая вода, которая и уничтожил его. Альма подчинялась Белиалу, а София и Раф — Альме. По идее они должны были умереть тоже, ведь попали под её проклятие. Но когда демон убивает другого, он получает его силу. Так что теперь Рафаил занял место Белиала, и освободил от проклятия и сохранил жизнь Софе. За окном забрезжил рассвет. И пока мы трое счастливо обнимались, на нас падали лучики света нового дня. Всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо.

Прошло десять лет, от лица Рафаила

Дурацкое солнце лупит прямо по глазам, когда я просыпаюсь и чувствую, как меня целуют в щёку.

— Сладкий. — сонно бухтит Софочка.

— М?

— Я тебя люблю.

— Взаимно. — лениво промычал я, обняв девушку. Спать хочу, а разговаривать не хочу.

— Честно?

— Мгм.

— Можешь тогда штору задвинуть?

— Нет.

— Ну Рафи, ну сладенький, любименький, кругленький, пухленький, вкусненький, миленький…

— Да сейчас, сейчас. — сдался я, задвинул шторы, и рухнул обратно. Так, что Софит аж на кровати подскочила.

— Кровать не проломи. — довольно сказала она, подползая ближе и пристраиваясь мне под животом.