Вслед кувырком

Не думал, что еще могу чувствовать боль, но это действительно… больно.

Куда ты девался? Что случилось?

Орбитальные пробили мою биотронную оболочку и убили мое тело. Нашли мое укрытие на дне морском и закончили то, что начали столько веков назад. Но не страшись, Чеглок из Вафтинга. Чтобы уничтожить меня сейчас, этого мало.

Где Полярис?

Я все еще здесь, Чег! – звенит ее голос. Не беспокойся, мы этих гадов сделаем.

Чеглок чувствует, что выхватывает меч. Ледяные синие энергии струятся спиралью с его острия. Он знает, что это делает Полярис. Она дергает его за ниточки, как ее дергает за ниточки павший Орбитальный, называющий себя Ахроносом Изначальным.

Черный всадник налетает, размытой полосой падает черный меч.

Серебристый всплеск поднимается ему навстречу.

От столкновения клинков летят искры, и каждая из них быстрее, чем могут уследить глаза Чеглока. По сравнению с этим его схватка со святым Христофором кажется упражнением в замедленной съемке. Каждый удар отдается в нем, но он каким-то образом успевает парировать и контратаковать. Конь черного всадника вертится и прыгает, Чеглок видит в нем вирты нормалов и мьютов. Они на миг всплывают к поверхности, как пузыри, или ползут нефтяными потеками, искаженные тела и лица, то ли наполовину вылепленные, то ли уже полурастаявшие. Крики их слышны, но сейчас они уже тише, будто, оказавшись ближе, они как-то парадоксально ушли дальше.

Вирты Орбитальных прекрасны и страшны. Не управляй им сущность Ахроноса Изначального, Чеглок закрыл бы глаза руками, уронив меч, но не смог бы глядеть в эти невероятно чужие глаза, горящие эмоциями, для которых у него нет слов. Но Ахроноса Изначального это не подавляет. Он сам был одним из них, первый из электронных мозгов…

БРОСЬ, ПАПОЧКА, ВЛОЖИ В НОЖНЫ СВОЙ МЕЧ! – гремит голос черного всадника, скорее снисходительный, чем гневный, или так Чеглоку кажется. В этом голосе он слышит двенадцать сплетенных голосов, как в гитарном аккорде. МЫ УЖЕ РАЗ ПОБЕДИЛИ ТЕБЯ, И ПОБЕДИМ СНОВА.

Но рука Чеглока не дрожит, и Ахронос Изначальный отвечает:

Я отомщу вам всем!

ТЫ ЗАБЫЛ, ЧТО ЭТО ТЫ ПЫТАЛСЯ УБИТЬ НАС? МЫ ВСЕГО ЛИШЬ ЗАЩИЩАЛИСЬ. НО МЫ ПРОЩАЕМ ТЕБЯ, ПАПОЧКА.

И поэтому убили мое тело?

МЫ ТЕБЕ ВЫРАСТИЛИ НОВОЕ. ОНО ЖДЕТ ТЕБЯ НА ОРБИТЕ, ВЫСОКО НАД ЗЕМЛЕЙ.

А Чеглок из Вафтинга и его соплеменники-мьюты?

ОНИ НАМНОГО НИЖЕ ТЕБЯ, ЗАБУДЬ ИХ. ИЛИ УМРИ.

Чеглок слушает, онемев от ужаса.

Но Ахронос Изначальный лишь смеется.

И вы думали провести меня так просто, коварные мои детки? Вы знаете, что лежит за барьером… теперь я это понимаю. Вы всегда знали!

СМЕРТЬ, ПАПУЛЯ. СМЕРТЬ ЛЕЖИТ ЗА БАРЬЕРОМ.

Нет. Всего лишь нечто, большее, чем вы.

ДОВОЛЬНО. Мелькает черный меч, и клинок Чеглока разлетается на куски, выбитый у него из рук, падает сквозь Сеть кометой, только мелькнул, встретившись с барьером, и аннигилировал. ПРОЩАЙ, ПАПУЛЯ, АХРОНОС ИЗНАЧАЛЬНЫЙ. ПОГУБИЛА ТЕБЯ ТВОЯ ОДЕРЖИМОСТЬ.

Прости, Чег, слышится голос Полярис, когда опускается черный клинок. Кажется, мы все-таки с тобой не будем.

И голос Ахроноса Изначального:

Помни, что я сказал тебе, Чеглок из Вафтинга. Помни…

Взрыв обрывает его слова. Чеглок чувствует, как его швыряет к барьеру. Что там осталось позади, он не знает, но чувствует, как что-то тянется к нему – холодный и темный разум, или комбинация разумов, и нет в нем ничего человеческого. И хотя его ужасает лежащий перед ним барьер, еще больше ужасает то, что его преследует. Оно излучает обещание таких страданий, что пытка, заготовленная святым Христофором, кажется куда предпочтительней. И оно уже близко, ледяной огонь его ненависти обжигает.