Вслед за Бурей. Книга первая. Доля слабых (СИ)

Первый день путешествия подошел потихоньку к концу, и перед юными беглецами встала другая проблема. Впереди в предзакатном сумраке приближался, расположившийся прямо у реки, молчаливый поселок Оленей. Несомненно, покинутые, землянки таинственно темнели неясными пятнами на фоне окрашенного зловещем багрянцем, встававшего на западе леса. Требовалось что-то срочно решать с ночевкой, ведь продолжение плавания в темноте грозило перерасти в катастрофу. Ничего не стоило, налетев на корягу, перевернуть свои лодки и остаться без удобного транспорта, а то и вовсе пойти на дно вместе с ними.

Сходить на близкий левый берег совсем не хотелось. Раз родичи поселок оставили, значит, опасность не выдумана. Риск встретить тварей велик. Кабаз уже предостаточно успел набегаться от чудовищ и повторять не хотел. Остовалась, недавно покинутая, сторона Ургов. Но там уж точно все побережье исхожено Безродными от и до. Из двух зол обычно выбирают меньшее, но беглецы придумали другое решение.

Когда посреди реки, на удачно и вовремя попавшейся по ходу движения мели, молодые люди заметили огромное дерево, крепко застрявшее своими корнями в донном песке, интересная мысль мгновенно посетила Кабаза. Объяснив сразу же оценившей задумку Инге свои намерения, парень начал сворачивать в сторону этого мелководья. Девушка последовала за ним, и вскоре обе посудинки достигли отжившего свое, поверженного недавнем сотрясением гор лесного великана. Дерево надежно и прочно лежало на дне, так что, втащив свои скорлупки повыше и тщательно закрепив их среди толстых ветвей, беглецы наскоро перекусили и улеглись спать прямо в лодках.

Следующие двое суток протекли в таком же спокойном, размеренном плавании, прерываемом лишь на ночлег у очередных коряг, которых после того страшного разгула стихий, что гремел возле гор в течение целой недели, в реке встречалось достаточно. Чем ближе они подбирались к селению Змеиного рода, тем больше нервничал и постоянно торопил измученную донельзя Ингу нетерпеливый Кабаз. Парень, после брошенного поселка Оленей, уже уверовал в возможную попытку Мудрейшего увести людей за реку, и сильно переживал, что может не успеть предупредить своих о готовящейся засаде.

Упертый Кабаз греб и греб, даже взяв лодку девушки на буксир. Инга устало развалилась на дне своего суденышка и только держалась руками за брошенную обезумевшим Боголюбом лозу. Наконец впереди замаячили знакомые берега, и сразу же стало понятно, что гонка последнего дня безнадежно проиграна. Ни плотов, ни людей, никого…

Стоп! Кто-то там все-таки есть! Приглядевшись, Кабаз только охнул и заработал руками с удвоенной, непонятно откуда только взявшейся силой, стараясь отдалиться от берега. У самой воды, упорно что-то вынюхивая, сновали старые знакомцы охотника – хвостатые шустрые твари.

Потревоженная Инга приподнялась и выглянула из лодки. Впервые увидев чудовищ, да к тому же на расстоянии жалких двух сотен ярдов отсюда, девушка повела себя мужественно. А точнее – зажала рукой себе рот, упреждая возможный крик и застыла, видимо, вообразив себя деревом. Когда первый ступор прошел, Инга, не отпуская лозы, принялась второй рукой взбивать воду с правого борта, стараясь помочь Кабану. При этом дрожащие губы девушки полушепотом, как заклинание, повторяли одно только слово:

– Быстрее! Быстрее! Быстрее!

К счастью путников, на берегу в это время не появилось ни одного из хозяев животных, возможно, затеявшего бы погоню. А сами безмозглые твари лишь проводили уплывавшие лодки колючими злобными взглядами, слегка пошипели и вернулись обратно к своим прерванным прежним занятиям. Расстояние до чудовищ все увеличивалось и увеличивалось, и наконец, дрожь сердец начала утихать. Стало понятно – опасность прошла.

Теперь впереди ждал другой, еще не изведанный берег. Стараясь разглядеть следы высадки, но больше не рискуя приближаться к земле, лодки сплавлялись на север. Совсем немного терзаний в неведении, и кровавая история вчерашнего дня предстала перед шокированными людьми.

На протяжении примерно трех-четырех сотен ярдов весь берег словно покрасили в красное. Тростник, трава, земля и даже некоторые нижние ветви деревьев покрывали кровавые брызги. Повсюду валялось всевозможное брошенное оружие. Участки мягкого влажного грунта усеивали разнообразные, в основном не человеческие, следы. Край обрывистого земляного уступа был сильно изломан взбиравшимися на него тяжелыми тушами. А самый пронзающий ужас на путников нагоняло полное отсутствие трупов. Причем и людских, и звериных.

Хотя чудовищ и не было видно, приставать к этому, пропитанному смертью берегу никакого желания не было. Да и надобности тоже. Кабазу было предельно понятно, что родичи здесь не высаживались. Ведь иначе попались бы на глаза хоть какие-то обломки плотов. Но их нигде не было, и не теряя надежду на скорую встречу с родными, молча приняв согласие Инги, выраженное кивком головы, собранный стойкий Кабан правил дальше на север, отдавшись на волю течения.

Глава двадцать пятая