Вслед за Бурей

Давным-давно рассвело, и солнце ярко раскрасило предгорные пейзажи, а непрерывная скачка, начавшаяся еще прошлым вечером, никак не заканчивалась. Четверка коней трусила по бурой равнине, прижимаясь к окраине леса. Хотя тот уродливый бурелом, в который превратила некогда прекрасный сосновый бор недавняя Буря, язык не поворачивался назвать этим словом. Бессменная зелень тенистых подножий скалистой стены пестрила желтыми пятнами. Поваленные деревья успели засохнуть, и иголки сменили окрас, но еще не осыпались. Громадные трупы лесных великанов предавали картине предгорного леса оттенок печали, но выглядывающие тут и там из земли тонкие травяные ростки подтверждали — жизнь как всегда победила. Время залечит тяжелые раны, нанесенные здешней природе. Несколько лет — и широкая пустошь превратится в цветущее поле. Век-полтора — и настырная хвоя подберется леском к самым скалам. Все восстановится… Только на долго ли? Буря вернется в рождении нового цикла, и пройденный путь повторится опять, откатившись к началу.

Снятая с убитого дружинника одежда пришлась Яру впору. Серые шерстяные штаны хорошо продувались, куртка из мягкой кожи сидела плотно, просторная рубаха приятно щекотала кожу — ни жарко, ни холодно, самое то. Выброшеную в кусты безрукавку, конечно, немного жалко, зато вместо отобранного меча на поясе в ножнах болтается новый — длиннее и толще, чем старенький Длинный нож.

Вчерашний спаситель, такой же бессмертный, как и сам Яр, выглядел бодро. Не ощущал усталости и Мудрейший. Вечных такие нагрузки сломить не могли, а вот их более слабые спутники уже откровенно клевали носами. И если на своих людей валонгцу было, судя по всему, наплевать, то на плачевное состояние измученных животных внимание обратить пришлось. Как только одна из лошадей споткнулась повторно, командир их маленького отряда дернул поводья, сворачивая налево. Отыскав относительно удобный проход, всадники въехали под сосновые ветви и двинулись к северу, постепенно удаляясь от пустоши. Лес не давал разогнаться — кони еле-еле шагали. Зато путники сразу же перестали маячить у всех на виду.

Вполне проходимая ранее роща, сейчас превратилась в настоящую полосу препятствий. То древесный завал на пути, то трещина поперек тропы — не путь, а петля на петле. Ехавший первым валонгец высматривал подходящее место для стоянки, но с такими сейчас было туго. Долгожданный привал приближался, и Яр предвкушал продолжение прерванного вчера разговора. Что ночь, что утро прошли в постоянном движении, и на ходу беглецы обменялись едва ли парой коротких фраз. Мудрейший до сих пор не знал даже имени своего спасителя. Не говоря уж а таких мелочах, как маршрут их пути, или время потребное на дорогу. Хотя, по правде сказать, эти сведения Яра интересовали мало. Гораздо сильнее его волновали события далекого прошлого. Незнакомец сумел подцепить внешне юного старика на крючок, и Яр всю дорогу терзался догадками, что еще он узнает о тех временах, когда были живы родители?

Наконец, впереди замаячил просвет, и через сотню шагов всадники выбрались на небольшую поляну. Люди спешились, достали из сумок припасы и приступили к еде. Двое воинов расположились слегка в стороне от нового спутника. Бессмертный же, наоборот, уселся в траву рядом с Яром и, широко улыбнувшись, протянул Мудрейшему ломоть хлеба. Тот и не думал отказываться. Пусть он пока и не чувствовал голода, а в такой ситуации лучше набить пузо впрок. Кто знает, что будет завтра? Вскоре одолженная у имперцев еда переместилась в желудки, и валонгец, не дожидаясь вопросов, сам и продолжил прерванный вчера разговор:

— Ну как вам в седле? С непривычки не ломит?

— Нет, терпимо. Бывало и хуже, — бодро ответил Яр, отогнав прочь боль в натертых ногах и отбитом седалище. — Привыкну со временем.

— Это верно. Привыкнуть можно практически ко всему. Даже к потере тех, кого любишь. — В голосе Вечного слышалось искреннее сочувствие. — Не терзайтесь вы так. Ваш народ не погиб. Мы же давеча все обсудили. Самое страшное позади — от чудовищ удрали. Теперь уж не пропадут. Да и шанс остается, что вы еще свидитесь.

— Это как так? — оживился Мудрейший. — Вы позволите увести Племя к вам?

— Про такой вариант я, признаться, не думал, — смутился валонгец. — Сомневаюсь, что это возможно сейчас, но когда-нибудь… Кто его знает, как жизнь повернется. Но я не об этом. Все проще. Можно вернуться другим человеком. С новым лицом, новым прошлым и чужим именем. Это стандартная практика, ничего выдающегося — мы мастера в этом деле. Уж вы мне поверьте, личин поменять довелось… Поможем и Вам. Но сначала другие дела.