Вслед за Бурей

Пресловутое горлышко выглядело закупоренным намертво. Попытка пробить эту стену стала бы глупейшим решением вражеских полководцев, отважься они на атаку. Никакое численное преимущество не принесет неприятелю в этой битве победу. Придется искать иноверцам другие пути к вожделенному фаркийскому тракту.

Тем не менее, словно им было плевать на догмы военной науки, сарийцы без колебаний прямо с марша пошли в лобовую атаку.

* * *

— Ты смотри, как летят! — непонятно к кому обратился Фабрицио. Генерал наблюдал за несущейся с юга волной бронированной конницы, чей внушительный клин приближался к вкопавшейся в землю фаланге. С командного помоста, вздымавшегося вверх на высоту пяти ярдов, Сардо наблюдал за течением боя в компании штаб-адъютанта Венгера, горниста и двух вестовых.

— Инженерам готовность! — приказал генерал, и один из вестовых опрометью бросился вниз по лестнице. Не успели затихнуть его шаги, а по дощатым ступеням уже карабкался сменщик.

— Пора! Катапульты — залп! — рыкнул Сардо. Горнист протрубил сигнал, и тяжелые противовесы синхронно рванулись к земле. Камни взмыли в прозрачную высь, и недолгий полет завершился трагической встречей с живыми мишенями.

Кони сбитые с ног, кровь текущая из-под смятых пластинчатых лат, крики, ржание, свалка… Клин немного замедлился. В рядах атакующей конницы образовались прорехи, но в целом порыв не угас. Кавалерия продолжала катиться навстречу врагу. Дальше шел черед лучников.

— По моей команде труби на выстрел.

Взор Фабрицио не отрывался от приближавшейся сарийской мощи. Число облаченных в железо людей, скачущих на таких же блестящих доспехом конях, переваривало за тысячу. Очень даже немало, для тяжелой-то конницы. Ну а вслед за передовым тараном сарийцев, с небольшим промежутком, двигались легкие всадники. Этих было значительно больше — тысяч пять, колоссальная сила. Замыкала порядок атаки пехота — плотный строй желторотых прилично отстал, но иначе никак.

— Рано. Рано… Давай! — рухнула вниз рука Сардо.

Горн запел, и колючее облако стрел понеслось навстречу врагу. Лишь один из десятков пернатых снарядов добирался до кожи и мяса, но и этого было достаточно. Клин опять колыхнулся, утратив свою монолитность. Кони, люди, доспехи… Звуки страшных падений долетели аж до помоста.

— Дальше бить по готовности! — приказал генерал, но трубить не потребовалось. Опыта у командиров хватало. Следующий залп опередил голос Сардо на пару мгновений. Пусть «тяжелые» и покинули зону обстрела, но зато подкатившимся «легким» досталось по полной программе.

Все. Последние ярды… Удар! Звон, и скрежет, и треск разломившихся копий. Неподъемная масса повисла на пиках, разбила щиты, придавила своих и чужих. Смерть, боль, крики, удары мечей, и… Вторая волна! Вот и «легкие».

Цепь фаланги прогнулась. Местами порвалась. Просела. Струи хлынувших внутрь врагов на себя принимает резерв. Все. Прорехи залатаны. Регуляры организованно пятятся. Двадцать дружных шагов, и фаланга отхлынула. Колоссальный кровавый завал дико ржет и кричит. Из жуткого орущего месива выползают отдельные полуживые сарийцы. Вид их страшен — шатаясь, ковыляют назад. Пехота еретиков замерла, не зная что делать. Остатки потрепанной конницы повернули обратно. В строй бегущих врезаются камни. Гаснут новые жизни. Это инженеры Коржевица закончили перезарядку машин. В неприятельских рядах зарождается паника.

— Монка в бой. — Голос Сардо спокоен. Все самое страшное позади.

* * *

— Наша очередь! — Арчи сдержанно ликовал. — Выступаем по правому флангу. Только сильно не зарываться. Добиваем ближайших, трамбуем пехоту и сразу назад. Вглубь не лезть.

Вестовые рванули поводья и понеслись по рядам доносить цель атаки до сотников. Полминуты спустя вся союзная конница тронулась с места. Ближе к лесу нарвазский заслон расступился, и река верховых хлынула на вольный простор. Постепенно смещаясь на центр равнины, кавалерия расправляла железные крылья. Первым рядом скакали «тяжелые» с пиками наперевес. За ними сверкала изогнутыми палашами вторая волна. Добивать отступающих — дело не самое честное, но война не дворянский турнир — благородства не терпит.

Арчи тоже участвовал в этой атаке. Поджарый вороной конь нес полковника позади остальных в окружении личной охраны. Только в сказках и глупых балладах предводитель летел на врага самым первым, гордо вскинув блестящий клинок и с открытым забралом. В жизни было иначе. Шлем, кираса, поножи, приличный задел в расстоянии, и контакт с неприятелем только в случае крайней нужды. Арчибальд не был трусом, просто знал, что геройствовать глупо, и полку их начальник потребен живым.