Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

— Основательно к делу подошли, — задумчиво проговорил он, просматривая материалы обследования. — Ничего критического… Если судить по результатам. Но нужно тебя понаблюдать… Ладно… Хотел поговорить с тобой, сын… О твоей жизни там.

— Не сейчас, папа. Мне нужно провернуть одно дело. Но сначала нужно его обмозговать.

— Какое дело? Давай вместе обмозгуем!

— Нет, папа. Не могу тебе рассказать. Извини. Ещё не время.

— Когда оно наступит? — спросил отец, задумчиво глядя на сына.

— Думаю, через недельку.

— Ты стал скрытным, Миша.

— Извини…

— Хорошо, я подожду эту самую недельку…

— Скоро все вернётся на круги своя, пап. Я очень надеюсь.

— Я тоже, сын. Идем к столу. Мама с Юлей уже там. Ждут только нас.

— Отлично! Мне нужно с вами кое-что обсудить. На семейном совете.

— Что именно?

— Одну беседу.

— Беседу? Чью? С кем?

— Мою. Пошли к столу. Там объясню. Как волк голоден!

Из их светлой семейной столовой, как в детстве, доносились приглушенные голоса матери и сестры и до одурения вкусно пахло жареным мясом трех видов, специями, разнообразными салатами и ароматом огромного блюда с овощами, запеченными под сырным соусом. Чем ближе мужчины к подходили к этому оазису для гурмана, тем больше повышалось настроение Михаила, тем счастливее он себя чувствовал.

Михаил сел на свое, с детства привычное место за столом и воскликнул:

— Мамочка, ты волшебница! Обожаю твой фирменный шашлык, пап!

— Присоединяюсь! — захлопала в ладоши Юля.

— Спасибо, мои любимые! — воскликнула Карина Эдуардовна. Подошла к каждому своему ребенку и с благодарностью поцеловала их в щеку. И чуть зарделась от радости, что все они, наконец, собрались вместе. За одним столом.

— Рад, что угодил, сын, — степенно ответил Леонид Петрович, — Давайте, налетайте, пока не остыло!

Никого не пришлось уговаривать. Новиков—младший с удовольствием поглощал любимые с ранних лет блюда и был доволен тем, что оказался в кругу семьи. Сейчас он считал это лучшим, что он мог сделать, ведь гораздо приятнее было находиться дома — среди своих, чем бродить по столице в одиночестве.

— Почему ты не живешь дома, Миша? Почему снял квартиру? — голос матери выдернул его из раздумий.

— Потому что у меня своя жизнь. Вы должны понимать.

— Мы стараемся. Но все не так просто, да? — не отступилась Карина Эдуардовна, — Я к тому… Личная жизнь — это хорошо. Но есть что-то ещё, да? — расспрашивала она, — Ты явно от нас что-то скрываешь. Расскажи. Мы обсудим и обязательно найдем выход.

— Дорогая, пусть он спокойно поест, потом… — начал было Леонид Петрович.

— Подожди, дорогой, — прервала мужа Карина Эдуардовна. И продолжила: — Михаил, нас беспокоит твое состояние. Ты вернулся из Лондона каким-то дерганным. Скрытным стал. Гневаешься по пустякам. Через месяц после возвращения вроде вошел в норму. Мы было решили, что прошел адаптацию, но в октябре все повторилось. Ноябрь снова выдался спокойным — ты опять стал адекватным. Домашним. Теперь вот декабрь — и я наблюдаю те же симптомы. Эта цикличность настораживает, сын.