Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

Между нами повисла пауза. Я бы не назвала ее неудобной, поймав себя на мысли, что с Кириллом Андреевичем мне комфортно было бы и просто помолчать. Но сейчас меня съедало любопытство. Я рассчитывала на то, что он задаст свой главный вопрос, я на него отвечу и всё прояснится. Но собеседник мой делать этого не спешил. Он сидел в своем кресле, напротив меня и молча буравил меня взглядом — фирменным Орловским: сканирующим. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза, а когда подняла их снова, то на меня уже смотрели по-другому: как на нечто обременительное, что ли, нежданно попавшееся на пути. Так смотрят на то, чем заниматься сейчас не досуг, но и пройти мимо нельзя, то ли от того, что заинтригован, но пытаешься это скрыть, то ли от того, что положение обязывает. Мои сумбурные размышления прервал его приглушенный голос:

— Порадовала, — похвалил он меня, — в логике тебе не откажешь.

«Логика должна быть железной», — вдруг вспомнились мне чьи-то слова, но чьи именно — так и не припомнилось.

— Благодарствуйте, барин! Но цели вас радовать у меня и в помине не было! — с вызовом парировала я, за бравурством постаравшись скрыть смятение и погнав прочь нежданное воспоминание.

— Вот как! — Орлов недовольно покачал головой — тон мой явно пришелся ему не по нраву.

— Прошу прощения… за дерзость, — виновато проговорила я.

— Прощаю, — спокойно ответили мне и негромко рассмеялись, в миг рассеяв возникшее вдруг напряжение.

Завороженная плавным звучанием низких ноток, я снова поймала себя на мысли о том, что мне нравится, как он смеется. Так обычно смеются уверенные в себе люди. И сидевший передо мной человек ничуть не сомневался в том, что в два счета переиграет меня в любом споре. Переиграет и добудет нужную ему информацию.

— Знаете, меня не отпускает странное ощущение, — начала я и замолкла, раздумывая стоит ли продолжать атаковать.

— Не томите, Миледи… Возможно, я помогу вам с ним справиться, — негромко подбодрил он меня.

Тон его голоса вдруг стал другим: приглушенно—интимным. Провокативный, он мигом разгорячил мне щеки и будто просочился под кожу. Стало немного душно. Я втянула носом прогретый комнатным отоплением воздух и напряженно повела плечами, желая сбросить накатившее вдруг ощущение натянутой между нами струны.

— Миледи, — послышалось рядом. Имя, которым он меня наградил, прозвучало так… волнующе-настойчиво, что я на мгновение прикрыла глаза.

— Ммм… — попыталась я собраться с мыслями. Собралась и чуть нетвердым голосом выдала: — В «Империале» всё не то, чем кажется, Милорд.

— Правда? — уточнил мой собеседник. Усмешка коснулась его губ. Она оказалась настолько мимолетной, что я не успела определить: коварной она была или лукавой, но поймала себя на том, что смотрю на его губы не отрываясь. Сконфуженно моргнула и сместила взгляд выше — на глаза цвета молодой травы. Они смотрели на меня в упор.

— Да, — ответила я, ведь он ждал ответа. И честно поделилась своим ощущением: — Даже его владелец, похоже, не тот, кем кажется, — Поделилась и осеклась, заметив его реакцию на мои слова.

— Вот как! — В голосе Кирилла Андреевича послышалось удивление. Искреннее. Совершенно неподдельное. — Не будете ли вы столь любезны порадовать меня конкретикой, Миледи? — спросили меня уже в иронично—витиеватой манере.

— Почему бы и нет, Милорд, почему бы и нет… — Тон его голоса, удивленный и не потерявший иронии, придал мне смелости. — Начнем с ресторана «Империала».

— А что с ним не так? — лукаво усмехнулся мой коварный собеседник.

— В нем всё необычно, — поделилась я, небрежно взмахнув ладошкой. Задумалась на пару мгновений, как еще дать ему понять, что пора бы и пообедать, и продолжила: — Зал стилизован под шахматную партию. Знаете, Милорд, эти вкусные оттенки кофе с молоком и горького шоколада… ммм… Я бы с удовольствием это попробовала…

— Попробуешь, — пообещали мне. Правый уголок его губ лукаво подернулся. — Так что по залу?

— По залу?.. — переспросила я, слегка растерявшись, — А, да… — пробормотала я и выдала: — Там всё в разгаре.

— В разгаре чего? — уточнил он.

— В разгаре игры. Я говорю о шахматной партии.

— Конкретнее.

— Когда я пришла туда пообедать, — напомнила я ему, сделав ударение на именно слове «пообедать», — у меня создалось впечатление, будто я ворвалась… посреди большой игры, понимаете… Да, мне определенно, почудился миттельшпиль… — подтвердила я задумчиво, вспомнив час, когда появилась в зале ресторана.

— Играешь в шахматы? — с интересом спросил Кирилл Андреевич.

— Только с дедушкой.

— Почему только с ним?

— Потому что с ним интересно, — объяснила я, немного растерявшись.

— Часто играете?

— Сейчас — намного реже. А раньше — да, часто играли, — отчиталась я. Смутилась под его изучающим взглядом и замолчала.

— Кто чаще выигрывает?

— Дед…

— Заверши мысль, — велел он мне.

— Про наше с дедушкой шахматное хобби? — не поняла я.

— Про хобби я все для себя прояснил. Про «всё не то, чем кажется», будь добра, — мягко велел Орлов, показав мне, кто из нас двоих, по сути, и модерирует беседу.