Вслед за ветром

Джесс раздала карты. Надеясь, что Наварро будет разговаривать с ней, она продолжала:

— Папа учит меня, что такое разведение скота, что такое рынок, чтобы подготовить к управлению ранчо. Его жизнь была трудной, у него было много неудач и потрясений, но они не смогли его сломить. Он потерял двух сыновей, моя мама тоже умерла. Это принесло ему много боли. Джедидия Лейн очень гордый и сильный человек. Я думаю, ты похож на него. Мой отец настойчив в борьбе за процветание нашего ранчо, чего бы это ни стоило. Не расстраивайся, если поначалу он покажется тебе несговорчивым. Ему претит мысль, что кто-то чужой будет защищать его, но на этот раз другого выхода нет. Мой отец прожил на этой земле двадцать шесть лет. — Джесс раздала по пять карт. — Как только удача начинает ему улыбаться, обязательно налетает черная туча. В шестьдесят восьмом он едва не погиб во время эпидемии испанки. Ее еще называют техасской лихорадкой. Это были тяжелые времена.

— Это как? — спросил Наварро, пристально глядя на Джесси. Она была так восхитительна и сильно возбуждала его. Никакие разговоры не помогали.

— В Техасе есть порода скота, называемая лонгхорн. В тот раз их отправили на запад, и они перезаразили весь местный скот. Западные фермеры разъярились. Некоторые из них потеряли все, что имели. Они принялись обвинять в этом лонгхорнов и весь штат Техас, заодно пытались ввести запрет на ввоз скота. Когда же мы попытались переубедить их, нам запретили гнать скот по некоторым территориям и поить его из прудов. Люди испугались, что лонгхорны разнесут болезнь повсюду. — Они просмотрели карты и поменяли ненужные. Разговаривая, они делали ставки. Джесс продолжала свой рассказ:

— Понимаешь, испанка редко поражает, а тем более убивает техасский скот. Но если его скрестить с восточным или позволить восточному пастись на земле прежде лонгхорнов, и те, и другие умирают. Через некоторое время люди стали бояться есть техасскую говядину. Жители восточных штатов возненавидели и лонгхорнов, и самих техасцев. Мы не могли продать своих животных, потому что папа держал преимущественно лонгхорнов. Мы смогли прорваться только из-за контрактов с военными и резервациями. После этого папа занялся селекцией.

— Какой еще селекцией? — спросил Наварро.

— Папа купил двух дурхамских бычков. Они быстрее растут, если кормить их кукурузой или зерном, а лонгхорны скорее набирают вес, поедая траву. Скрестив этих бычков с телками-лонгхорнами, он получил породу с лучшей наследственностью, качеством мяса и товарным видом. Телята получились более интересной окраски, у них был красивый экстерьер, они были крупнее. Самые удачные телята получаются от смешения кровей. Надо обладать определенными знаниями, чтобы определить примесь техасской крови в этих телятах-полукровках.

Слово «полукровки» укололо Наварро. Чтобы скрыть свою реакцию, он спросил:

— Если ваши бычки такие особенные, вы принимаете меры, чтобы Флетчер до них не добрался?

— У нас два дурхамских бычка и еще два — других пород. Папа держит их около дома. К счастью, полукровки похожи на восточных бычков, но они не подвержены испанке, как и их техасские матери. Мэтт отвечает за то, чтобы ребята глаз с них не спускали. Мы не можем потерять их.

— Кто это Мэтт? — спросил Наварро, уловив неожиданную нежность в ее голосе и выражении лица.

— Это наш управляющий, Мэтью Кордель. Он очень похож на тебя, такой же серьезный и выдержанный. А ты прямо, как он. С Мэттом очень легко поладить. Он с нами с тех пор, когда я была еще ребенком. Вист. — Джесс раскрыла карты. — Полный набор треф.

Наварро тут же выложил свои карты — две четверки и три дамы. Последней оказалась дама червей. Бросив на подстилку последнюю карту, он посмотрел на Джесс так, словно хотел что-то сказать.

— Ты опять победил. Здорово. Наварро, надо будет как-нибудь еще поиграть. Уже почти стемнело, и нам лучше ложиться спать. До дома осталось ехать день, ночь и еще половина дня.

— Ты так хочешь поскорее вернуться домой?

Джесс не смогла признаться ему, что в этот момент все домашние заботы и неприятности казались ей далекими и чужими. «Как странно, — думала девушка, — сейчас мне кажется, что только Наварро и эта ночь имеют значение». Они как будто знали друг друга давным-давно. Джесс хотелось побыть подольше наедине с ним, но опасности и заботы не позволяли ей этого.

Наварро думал о прошедших шести днях и о том, как мало им осталось быть вместе. Сегодня ночью ему вновь, как в той ложбине, хотелось сжать Джесс в своих объятиях. Изнывая, он вспоминал ее губы, руки, ее гибкое тело… Наварро предостерегал себя: надо всеми силами избегать подобных чувств. Но где найти силы, чтобы справиться с собой.

Джесс и Наварро убрали карты, проверили лошадей. Костер прогорел до углей и слабо мерцал. Ночные птицы и насекомые наполняли воздух щебетанием и стрекотанием. В реку с камня шумно прыгнула лягушка. Тихий ветерок шевелил ветви и листья деревьев, отбрасывавших на землю причудливые тени. На небе в такт ночным звукам мерцали звезды. Джессика и Наварро улеглись на свои подстилки. Они оба молчали.