Вспять: Хроника перевернувшегося времени

Перевощиков хотел сказать, что, даже если Иванченко и привезет чемодан, завтра он все равно исчезнет: слишком велика вероятность, что завтра будет среда. Но передумал: пусть Милозверев сам догадается о бесплодности своих попыток идти наперекор времени. А ведь мог бы сообразить, что надо не суетиться, а спокойно дождаться того дня, когда у него чемоданчик будет наверняка — потому что уже был.

Петр Сергеевич дал по телефону указания Иванченко, объяснил, как открыть сейф, взять чемоданчик, ничего больше не трогая и, упаси боже, даже краем глаза не читая бумаг, которые там хранятся, выразил убежденность, что Иванченко не подведет.

Иванченко не стал говорить жене, что опять срывается в Москву, сказал, что просто идет на службу.

Забегая вперед, скажем, что чемоданчик он взял, помчался в Придонск, улетел в Москву, доставил чемоданчик вечером Милозвереву, Милозверев удостоил Перевощикова покровительственным звонком: «Ну вот, можете, когда захотите!», — а в среду обнаружил, что чемоданчика опять нет. Перевощиков надеялся, что Гедимин Львович успокоится — ничуть не бывало. Позвонил, серчал, читал нотации. Перевощиков пытался объяснить, что он может опять послать курьера, но в этом нет смысла, если все повторится, — наступит вторник, и чемоданчик опять исчезнет!

— А может, не наступит? Может, все обратно пойдет? — спросил Милозверев. — И я, получается, ни с чем останусь?

Перевощиков понял, что объяснять что-либо Милозвереву бессмысленно: Гедимин Львович, разъяренный самоуправством времени, пошел на него лоб в лоб, не желая с ним считаться.

И с этого момента каждый день несчастный Иванченко вынужден был летать в Москву, вручать Милозвереву чемоданчик, который назавтра исчезал, Иванченко опять летел, опять вручал… до той поры, пока в сейфе Перевощикова этого чемоданчика не оказалось, потому что он еще не был наполнен.

Но это отдельная история.

Анастасия и Анатолий стали еще дальше от свадьбы, чем были накануне. Но Анатолий заявил:

— Плевать! Свадьба была? Была. В церкви венчались? Венчались. Брачная ночь с пятницы на субботу была? Была. Мы муж и жена, будем жить вместе.

Ольга Егоровна присутствовала при разговоре.

Она возразила:

— Вы извините. Анатолий, но мы Настю воспитали в обычаях традиционных и даже отчасти религиозных, она у нас крещеная, между прочим!

Анастасия слушала с удивлением: она впервые слышала, что ее воспитывали в обычаях традиционных и даже отчасти религиозных. Но решила пока помолчать, дослушать.

— И поэтому, — продолжила Ольга Егоровна, — мы гражданского брака не признаём, особенно такого, который не зарегистрирован.

Анатолий предвидел такой поворот и был готов к нему.

— Не беспокойтесь. Ольга Егоровна! — сказал он. — Я уже всё продумал. Больше того, я договорился и в загсе, и в церкви. С утра регистрируемся и быстро венчаемся — и живем нормально, как муж и жена. Без всяких свадеб, правда, не каждый же день свадьбы устраивать! Зато законно. К вечеру все истекает, если предположить, что время будет и дальше идти назад, но мы повторим процедуру.

Немного хлопотно, конечно, но…

— Но вы не учли, — перебила Ольга Егоровна, — что не к вечеру все истекает, а в полночь! Значит, вы ляжете в постель, извините за выражение, как супруги, а после двенадцати начнутся уже внебрачные отношения?

Анастасия хотела сказать, что внебрачные отношения у них уже давно, но почему-то опять промолчала.

— Хорошо, тогда регистрируемся и венчаемся сразу после полуночи. Броня на сутки, — пошутил Анатолий.

— Но вы же, Анатолий, через полгода вернетесь обратно в Москву, — напомнила Ольга Егоровна. — Зачем же травмировать Настю? Она будет об этом постоянно помнить.

— За полгода, Ольга Егоровна, многое может случиться.

— Вот пусть сначала и пройдет полгода, — довольно сухо сказала Ольга Егоровна, ободренная молчанием дочери: она решила, что Анастасия на ее стороне.

И это было почти так. Вернее. Анастасия была на своей стороне — она думала о том, к чему действительно приведет странный брак, обращенный не в будущее, а в прошлое. Детей не будет, это уже понятно. Дом, окончательно отделанный только месяц назад, через месяц начнет как бы разрушаться, то есть не строиться, а, если можно так сказать, расстраиваться: крыша исчезнет, потом стены — и как жить в таких условиях? Это будет выглядеть смешно, а Настя не любила и не хотела быть смешной.

Анатолий не собирался сдаваться. Видя препятствие в теще, как он ее мысленно называл. Анатолий, однако, решил с ней не спорить, обратился к Анастасии:

— Ты-то как думаешь?

— Глупо как-то получится, — пожала плечами Настя. — Ночью в загс тащиться, потом в церковь…

— Я могу договориться с работницей загса и отцом Власием — на дом к нам придут.

— Вы еще церковь домашнюю тут постройте! — хмыкнула Ольга Егоровна.

— И построю! — ухватился за идею Анатолий.

— А ее на следующий день уже не будет!

Анастасия даже рассмеялась, представив это, — но смех был, конечно, не веселым, а скорее нервным.

Анатолий оскорбился.