Всполохи Эйцехоре (СИ)

Неупокоенные, предчувствуя наступление утра, разбрелись.

Первый луч солнца падает на лицо. Надо вставать. Надо идти. Нельзя спать. Мертвецов надо придать огню, закопать всех сил не хватит.

В деревне всё по-прежнему. Убитые, как будто и не стерегли его всю ночь. Лежат, как лежали. А пока надо собрать дров, провести обряды.

Может, Скиф даже успеет немного поспать?

Снова вечер. Снова большой погребальный костёр. Ещё десять человек уходят в другой мир, освобождая души от телесного плена.

Жаль, что нельзя собрать всех в кучу, заложить дровами и поджечь. Ритуал не пройдёт, значит, придётся сражаться уже не с мертвецами, а с бесами в их обличии. А они посильнее будут. Обычай полагал для каждого убитого свой обряд. Костёр, могила, курган – не важно, какой ритуал. Важно действие. А на действие ни времени, ни сил. Один, совсем один.

Всё чаще приходят мысли о том, чтобы не отправлять их души в мир иной, а лучше продержаться ещё две ночи и мёртвые потеряют силу. Но это же не чужие, это его селение, его деревня, его род, родня. Как может заставить души страдать?

Из последних сил борясь со сном, руки очерчивают круг, а пересохшие губы шепчут наговор. Дрова заготовлены. Можно немного отдохнуть. Последний раз спал позапрошлой ночью.

Тьма за кругом становится ещё плотнее. Кажется – бери ложку и черпай, как кисель. В ней снова появляются мёртвые силуэты тел, снова леденящий кровь вой. Осталось около пяти десятков. А если учесть, что каждый мертвец имеет силу пятерых здоровых парней, то соотношение сил явно не в пользу его, живого. Даже живого с Хранителем.

Накатившая вдруг тоска проникла в тело, сердце защемило. Скиф почувствовал себя таким слабым и беззащитным. Даже с мечом. Он всего лишь железка, пусть и наделённая могучей силой.

«Почему я? За что всё это? Нет! Я не должен поддаваться таким мыслям. Это они нагоняют, чтобы забыл про костёр, да вышел из круга. А они тут же раз и… Тогда некому будет мстить. Я последний! Я клятву давал. И правильно люди говорят: мужество есть лишь у тех, кто ощутил сердцем страх. Как говаривал старейшина Тарас – во всех сказаниях события происходят лишь на самую последнюю ночь, когда человек на изломе сил. Значит, есть время набраться сил, чтобы подготовиться к ещё одной ночи». – С этими мыслями очередное полено полетело в костёр.

Надо больших подкинуть, чтоб не сразу прогорали. На пару часов хватит.

Веки от этой мысли предательски на миг опустились…

Мертвецы, предчувствуя добычу, сладкое человеческое мясо, закачались из стороны в сторону, как маятник на верёвке.

Они будут ждать. Ждать до последнего. Спешить им некуда.

Рука ослабла, ладонь разжалась и выронила меч…

Из леса показались две странных фигуры в тёмном одеянии. Хищные, заострённые лица на миг осветило костром.

У одного человека длинные седые волосы, он постарше, другой с рыжей шевелюрой выглядит, как ученик первого.

Мертвецы безвольно расступились перед ними.

- Вы думаете, он подойдёт? – Спросил молодой.

- У него богатый потенциал и огромная жажда мести. – Ответил седой учитель.

- Если мы сейчас не вмешаемся, то он дотянет до утра и следующую ночь встретит бодрым, то есть – выживет.

- Это только если мы позволим ему дотянуть.

- Вы старший, я подчиняюсь.

- Вот именно, - с этими словами старик начал воздействовать.

- Мастер, вы же можете просто смахнуть этот защитный купол. И мертвецы порвут его в клочья.

- Надо чтобы всё выглядело естественно.

- Почему? Вы кого-то боитесь?

Учитель повернулся к ученику. Глаза зажглись недобрым пламенем. Мастер сделал небольшой жест рукой и со всех сторон на ученика хлынули, до того безмятежно стоявшие, мертвецы.

- Запомни, я никогда никого не боялся, - говорил старик, глядя в искажённое ужасом лицо рыжеволосого юнца, - единственное, что меня пугает, так это человеческая глупость.

Бывший ученик даже не успел толком закричать. Десятки мёртвых рук схватили его и разодрали на части, как жареного цыплёнка. Жилы рвались с глухим треском. Суставы, хлюпая жидкостью, выворачивались и разъединялись, кожа расходилась, не выдерживая давления.

Рыжий был слишком глуп. Глуп и бездарен. Теперь Скиф будет новым учеником.

Седой некромант навёл на Скифа крепкий сон. Сквозь дрёму тот не слышал треска тканей и хруста костей.

Некромант, морщась, прошел в защитный круг. Никакие ритуальные заклятья, да ещё и такие слабые, не работали против мага смерти высшего уровня.

Запас дров полетел за приделы круга.

Меч раскалился докрасна, выжигая траву и оповещая о беде, но Скиф его не чувствовал. Ему снилась семья. Родня без кошмаров.

Седой старик, сверкая чёрными, как сама ночь глазами, отошёл к лесу. Ветви бесшумно поглотили старого некроманта…

Несколько часов спустя, разум Скифа выпрыгнул из паутины сна, он очнулся от чародейского навета. Глаза уткнулись в потухающий костёр, рядом лежал раскалённый меч. Чувство опасности нахлынуло со всех сторон.

Дров больше нет!

До рассвета ещё час!!!

Последние языки пламени затухали. Ещё миг и защитный купол рухнет. Руки, обжигаясь, покрепче ухватили раскалённую рукоять меча. Тело напряглось, каждая жилка приготовилась к схватке.