Всполохи Эйцехоре

- Младший брат Слава, ты превзошёл меня по жизни, и я рад был видеть, как ты набирался сил. Бодро прав, ты был лучшим предводителем из всех нас. Прощай. – Обронил Живо.

- Это ты всему научил меня.

Едва трое распяли по небу Престола, как боль стала порядком легче переноситься, но груз с плеч, что уходил, менялся грузом потерь. И не сразу можно было определить, что тяжелее.

Восемь оставшихся молча сомкнули руки. Лада не без труда определила нахождение Херувима (в то, что это была непорочная душа младенца, могли поверить лишь те, кто с разумом младенца) и сконцентрировалась. Силы всех таяли, но её силы иссякали быстрее. Ощутив это, Слабо, Слава и Ино отдали часть своих сил и, не тратя ни секунды на прощание, совершили прыжок через пространство, обрушивая всю накопившуюся боль потерь на высшее существо, пришедшее уничтожать то, что им дорого. Того, кто пришёл исполнить миссию палача.

- Слава… - Протянул Скорпион, впервые ощущая те родственные чувства, что должны были появиться в нём ещё тогда, когда узнал, что витязь земель славянских его родной племянник.

Пятеро, глядя друг на друга мутными от боли усталости и потерь глазами, сомкнули последний круг.

- Скорп, Вася же позаботится о наших детях? – Послышалось от Сёмы.

- Да. И Даня. И Кот. И отец… прочие… Они не оставят берегинь и детей. Сам знаешь. Такие нас окружали люди.

- Вася… - Протянула Лада, ощущая, как руки независимо от неё начали дрожать. Самый сложный прицел, когда требовалась величайшая концентрация, сбивался. Всё буквально валилось из рук. Не потому, что в свои молодые годы боялась смерти, но что-то внутри противилось умирать прежде, чем не разберётся с теми чувствами, что вызывало это простое имя.

- Лада, ну что ты трясёшься? Не относись ты так серьёзно к смерти. Не повезло в этой жизни, так повезёт в следующей. – Попытался, как можно беззаботней сказать Сёма, но коленки самого тряслись (по большей части от усталости, так как был самым менее опытным по части прыжков через пространство и нахождения в условиях, где жизнь физического тела без внешних помощников невозможна) по щекам бежали слёзы, и так хотелось увидеть Машу и Любляну хоть на самый короткий миг, что ничего не мог с собой поделать. Умереть – запросто. Хоть с сию же секунду, но дайте в последний раз посмотреть на их глаза… эти родные, светлые очи.

- Я…я…я не знаю…что происхо…дит. – Ладу затрясло крупной дрожью.

- Так уж получилось, что именно нам доверили спасти этот недоработанный Творцом мир. – Обратился Савва. – И мы спасём. Хватит играть роли людей, мы не настолько стары, чтобы о чём-то сожалеть. Делаем то, что должны! ПРОСТО ДЕЛАЕМ!!!

Пятеро прыгнули единовременно, хватая серафима каждый за одно из шести крыльев. И пятеро багровых крыльев «вырвало с корнём», уничтожая пять шестых сутей серафима. Шестая часть существа, обретя плоть и не в силах больше парить в тех высотах, что ранее, вывалилась из тонких миров на поверхность луны, кровью орошая её пыльную, рыхлую поверхность.

Жуткого вида трансформация ошмётков тела преобразовывалась в нечто гуманоидное и, наверняка со временем завершило бы процесс, если бы не новый гость на Луне.

* * *

- Куда же вы все исчезли? – Запоздало прошептал Меченый, ступая в чёрных вьющихся, словно на ветру, одеждах по лунному грунту по направлению к перерождающемуся существу.

В руках его был сплошной чёрный меч, созданный не из металлов, но из самого гнева нижних миров, воплощённого в форму. Подойдя к существу вплотную, Чернослав вонзил меч в самую сердцевину существа. Извиваясь, как червь на крючке рыбака, оно беззвучно вопило, желая, во что бы то ни стало жить и завершить свою миссию.

Меченый упёрся подошвой в то, что должно было стать грудью существа, и извлёк меч и ещё трижды вонзал остриё в твёрдую плоть, пока оно окончательно не затихло. После этого Чернослав провёл рукой над останками, и они исчезли, распавшись на мельчайшие составляющие атомов.

- Я…не успел, - обронил сам себе Меченый, подняв голову к звёздам. – Какие глупые смерти. Родителям не хватило мозгов остаться, теперь и ты, брат… Почему? За что? – Чернослав повернулся к Земле. Голубой светлый шарик приветливо светился жизнью. – За этот мир? Все ради этого клочка жизни? Настолько узок был твой взгляд?

В следующий момент Меченый оказался на пике Эвереста, ботинком подпирая самое навершие горного пика.