Всполошный звон. Книга о Москве

Тут бывали Херасков, Карамзин, Жуковский. От аристократов дом перешел к чаеторговцам Боткиным, но не выпал из русской культуры, а остался связан с ней теснейшими узами. Эта семья дала трех высоко одаренных братьев: знаменитого врача-терапевта, именем которого названа одна из лучших московских больниц, основателя крупнейшей школы русских клиницистов Сергея Петровича Боткина, писателя Василия Петровича Боткина, автора «Писем из Испании», многих статей по литературе, искусству, в том числе нашумевшей статьи о поэзии Фета, и Михаила Петровича Боткина — живописца и гравера, автора книги об Александре Иванове. И была у них сестра Мария Петровна, ставшая женой великого русского лирика Афанасия Фета.

М. Лялевич. Здание товарищества «Треугольник» на Маросейке. 1914 г. Фрагмент фасада. Фото 1994 г.

Улица возникла в XV в. В XVII в. на ней размещалось Малороссийское подворье. Отсюда ее название — Малороссийка, или Маросейка.

То не был брак по взаимной любви, каждый уже «пережил свои мечтанья» и надеялся обрести в другом лишь тихую пристань. Как и все браки, в которых не участвует сердце, он оказался на редкость удачным: долгим и прочным. Особенно повезло Фету, который на капиталы Марии Петровны смог развернуть свой недюжинный хозяйственный талант и стать крупным помещиком, что, как ни странно, совсем не мешало его тончайшей лирике. Мария Петровна, если верить ее брату Василию, земледельческие таланты мужа ценила менее поэтических. Наверное, так и было, если вспомнить сцену, разыгравшуюся в Ясной Поляне, в семье Льва Толстого, очень любившего Фета как поэта и человека. После пения гостившей в доме Татьяны Кузминской Фет вспомнил другой давний вечер, когда она тоже пела и пение это поразило его. Он написал ей стихотворение, которое заканчивалось так:

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

Вся семья Толстых была в смущении, особенно Софья Андреевна. Я, правда, не знаю реакции самого Льва Николаевича. Но вот кто не дрогнул, так это Мария Петровна, она оценила стихи, до остального ей не было дела.

Афанасий Афанасьевич Фет бывал в Петроверигском, в этой чудесной усадьбе с большим нарядным домом и многочисленными флигелями.

А. Эрихсон. Здание издательства товарищества «И. Д. Сытин и К^о» на Маросейке. 1913–1914 гг. Фото 1994 г.

В доме размещался магазин по продаже дешевых изданий русских и иностранных классиков, учебников, календарей, энциклопедий, напечатанных массовыми тиражами.

В доме № 10 проживал в начале века знаменитый физик Лебедев, а по соседству на месте старинных Куракинских палат известный и решительный зодчий М. Лялевич построил для резиновой мануфактуры «Треугольник» громадный по тем временам дом в стиле классицизма. Этот дом сохранился по сию пору, но уже не служит резиновой промышленности.

А в Спасоглинищевском, круто спадающем в бездну, набитую по ночам звездами, стоит дом, возведенный Матвеем Казаковым, где жил знаменитый русский художник Абрам Архипов.

В доме № 7 по Маросейке, построенном на деньги известного книгоиздателя Сытина, находились книжный магазин и склады. Чудом полиграфии были подарочные издания Сытина. Мне когда-то подарили на елку «Детство, отрочество и юность» Толстого в сытинском издании. Книга давно пропала, но ее переплет, шрифт, удивительные цветные иллюстрации до сих пор перед глазами. Это было одно из самых радостных чудес моего спартанского детства.

М. Казаков. Дом в Спасоглинищевском переулке, где в 1899–1900 гг. жил А. Архипов. Кон. XVIII — нач. XIX в. Фрагмент. Фото 1994 г.

A. Е. Архипов (1862–1930) — живописец. Ученик B. Перова и В. Поленова. Автор жанровых сцен, главным образом из жизни крестьян.