Всполошный звон. Книга о Москве

Парадным фасадом на улицу смотрит дом Демидовых. Судьба этого рода воистину сказочная. Демид Антуфьев был простым кузнецом на тульском оружейном заводе. Основателем неимоверного демидовского богатства стал его сын Никита Демидов. Известно, что начало его самостоятельной работы в качестве оружейника связано с дипломатом и дельцом петровских дней Шафировым. Тот показал царю образцы ружей, сделанных Демидовым, и они так понравились Петру, что он назначил туляка главным поставщиком оружия в Северную войну. Дешевые, по сравнению с привозными, ружья Демидова не уступали им в боевых качествах. Петр, ценивший одаренных и сметливых людей, приказал дать Демидову стрелецкие земли и угольные залежи на соседней засеке. Дальнейшая судьба Демидовых связана с Уралом. Демидовский род дал ряд сильных и колоритных в русской истории личностей. Конечно, самым примечательным был Акинфий Демидов, при котором демидовское рудное дело стало империей в империи. Это был человек большого ума, мертвой хватки и спокойной свирепости. На совести его немало преступлений. Когда явилась царская ревизия, он затопил в штольне рудокопов, чтобы те не могли пожаловаться на зверское обращение.

Портрет Никиты Антуфьева (Демидова). Холст, масло. Кон. XVII — нач. XVIII в.

Н. Д. Антуфьев (Демидов) (1656–1725) — родоначальник династии заводчиков и землевладельцев Демидовых. К кон. XVIII в. семья владела пятьюдесятью заводами, выплавлявшими сорок процентов чугуна в стране.

Старший его сын Прокофий равно известен своими чудачествами и щедрой благотворительностью. Им основан московский Воспитательный дом и Коммерческое училище. Брат его Никита покровительствовал ученым и художникам, издавал журнал «Путешествия в чужие края». Он переписывался с Вольтером и учредил при Академии художеств премию «За успехи в механике». Его сын Никита Никитич построил дворец на Гороховской, но ничем больше себя не прославил. Зато внук Николай Никитич прогремел на весь свет. Во время войны с Наполеоном он поставил от себя полк солдат — Демидовский, Московскому университету подарил коллекцию раритетов, построил в Петербурге четыре чугунных моста, разводил в Крыму тутовые и оливковые деревья, пожертвовал на инвалидов сто тысяч рублей и в пользу потерпевших от петербургского наводнения пятьдесят тысяч. Будучи посланником во Флоренции, оставил городу бесценную коллекцию картин, за что удостоился памятника. Крупнейшими меценатами были и другие представители рода. Всех не назовешь, упомяну лишь Павла Николаевича, курского губернатора, учредившего «Демидовские награды», которые выдавались и много лет спустя после его смерти. Нечто вроде русской Нобелевской премии.

М. Казаков. Церковь Вознесения на Гороховом поле. 1790–1793 гг. Фото 1994 г.

Памятник архитектуры классицизма. Состоит из главного помещения, имеющего форму ротонды, трапезной и трехъярусной колокольни с высоким шпилем. Храм украшен колоннами и пилястрами коринфского ордера.

Демидовская тяга к «художеству» помогла Матвею Казакову воплотить свои крылатые и дорогостоящие замыслы. Вот что пишет М. Ильин в книге «Москва»: «За строгой внешней архитектурой дома скрыто необычайное богатство его внутренней отделки. Если нижний вестибюль и круглая в плане столовая верхнего парадного этажа еще сдержанны… то расположенные за столовой вдоль уличного фасада комнаты — гостиные и спальня — поражают изысканностью разнообразных приемов убранства. Каждой комнате свойственны свои особенности, и вместе с тем все они составляют органическое целое. Парадные комнаты демидовского дома носят название золотых, поскольку они украшены тончайшей золоченой резьбой… Легкие перистые травы, вазы, наполненные цветами, и резной багет… поражают разнообразием своих декоративных форм… С резьбой сочетается роспись и не менее утонченная лепнина. Так, венку, искусно написанному на потолке спальни, вторит легкий растительный лепной орнамент, бегущий по краю потолка вдоль стен. Следует внимательно присмотреться к любой архитектурной детали убранства каждой комнаты — и к тонким колонкам у потолков, и к обрамлениям дверей, и даже к их ручкам. Здесь все — искусство, здесь продумана каждая мелочь».