Вспоминай меня ночью (СИ)

Жму на газ, отключая все тормоза,

Разбивая сердце свое на части.

Разрывает в клочья, под дикий вой,

Раздвигая к черту свои границы,

Твой сегодня точно проигран бой,

Эта ночь еще долго тебе будет сниться.

Бесконечный запах моих волос,

Терпкий вкус этой нежной соленой кожи,

Когда сердце на части мое рвалось,

Вырывая с губ, хриплый стон: "О, Боже!".

Когда мир разлетался, ломаясь в хлам,

На осколки бились, звенели стекла,

Разбивая душу напополам,

Понимали мы - все границы стерты.

В самых сладких снах бесконечный стон,

Мягкость губ моих... Хватит этой боли!

Ухожу, мой мальчик, тебе поклон…

И под сердцем подпись: «Ненавижу. Хлоя.»

(irinairinа)

Мои глаза опускаются медленно вниз и утыкаются в черный сетчатый, практически не скрывающий грудь, бюстгальтер. Ее соски… Темные… Твердые…

Я замираю на вдохе. И потом, не в силах выдохнуть, вдыхаю еще раз и опять замираю. Надо выдыхать, но взбесившиеся легкие опять только втягивают воздух. Почти разорвавшись, грудная клетка с шумом выпускает его вместе с моим взглядом, который, пройдясь по голому животу, упирается в такие же сетчатые трусики и, бл*ть, черную подвязку, обтягивающую упругое бедро.

– Ооо… – бесконтрольно вылетает из моего рта.

Мои глаза, продолжая свое путешествие, упираются в те самые сапоги, плавно переходящие в высоченный черный каблук, потому, что Хлоя резко поворачивается на этих самых каблуках, открывая мне вид на ее практически голую попку, слегка оформленную тонкой полосочкой стрингов, усыпанных стразами.

Твою мать!

Она же, фактически, голая!

С трудом торможу порыв сорвать с себя одежду и прикрыть ее тело от пожирающих его глаз. Какой смысл? У меня в руках ее плащ и, судя по всему, она не планирует одевать его обратно.

Качнув бедрами, Хлоя делает шаг по направлению к арке и, взмахнув копной волос, решительно ускоряется, одним махом запрыгивая на круглую тумбу пилона под оживившиеся взгляды публики в приват-зоне.

Нет!

Нет, нет, нет!

– Что за ху*ня?! – взбешенно вцепляюсь в руку Алисе, которая, взглянув на меня, пытается слинять.

– Сама в а*уе… –  хлопает она глазами.

Быстро отлепившись от рук Джины, я хватаю за шкирку эту мелкую дрянь и прижимаю ее к арке. Краем глаза замечаю как, свесив ноги с тумбы, Хлоя притягивает к себе за ворот рубахи проходящего мимо Марка. И этот мудак – ну еще бы! –  вжимается между ее разведенных ног!

«Она сама!» – уговариваю я себя. - Она сама!!»

Как будто, это что-то меняет для меня. Да, от этого еще хуже! Потому, что нельзя вмешаться!

– Говори! – рявкаю на Элли, и не отводя глаз от моей, явно слетевшей с катушек, Хлои.

Лучше бы тебе держать свои руки при себе, Марк.

– Да я не… бл*ть… я…

– БЫСТРО!!! С самого начала!

– Хорошо! – тараторит Кроха, так же не сводя глаз с моей, абсолютно неадекватной, девочки. – У них там с Шоном репетиция была…

С Шоном, бл*ть…

– … А Рон пролил на нее колу…

Рон, бл*ть…

– … и, пока костюм сохнет, мы пошли покурить. – Алиса сжимается под моим стреляющим – Хлоя-Алиса, Алиса-Хлоя – взглядом.

– Дальше!

– А у меня с собой был двойной «Poison» в руках… – закусывает она губуи зажмуривается, и я уже рычу и от того, что понимаю, что не ошибся в оценке их состояния, и от того, что, откинувшись на локти, Хлоя заигрывающе толкает каблуком в грудь Марка, у которого явный стояк!

На МОЮ, бл*ть, Хлою!!!

– Мы пополам выпили… – пищит Кроха. –  И хотели просто водички в баре взять…

– Не е*и мне мозг, Алиса!

– Ну, хрен с тобой! – психует она. – Я специально ее сдурила немножко! Думала, потру вас тут внизу носиками, вам обоим крышечку и снесет, под кайфом-то тормоза совсем….

«...не работают»! – заканчиваю я мысленно, окончательно чокнувшись от того, как Хлоя, подтянув Марка ближе, что-то там шепчет ему на ухо, а он, урод, жмурится от удовольствия.

Сама. Сама. Она сама… – нихе*а не работающая мантра!

Сама?!

Да, какое, к черту, «сама» – она ж не в себе!

Все.

Срываюсь к пилону, но Хлоя уже отталкивает Марка, а он, подмигнув ей, перехватывает пульт от аудиустановки у какой-то девки.

Остановись, Хлоя! – прошу я взглядом, упираясь руками в пилон рядом с ее бедрами и стараясь смотреть ей исключительно в глаза. Потому, что мой член приказывает мозгам совершенно по-другому использовать зрение, да и все остальное тоже.

Ее колени все так же разведены, и поза демонстрирует мне черную сетчатую ленточку стрингов, едва прикрывающую чувствительную плоть между ног.

Мы зависаем «глаза в глаза». И мы - как зеркала напротив друг друга: неизвестно, кто - образ, а кто - отражение. Между нами - кайф, боль и страсть.

– Хлоя… – моей маски больше нет, ее взгляд выжег все напускное с лица.

Но в ее, вспыхнувшие на один короткий миг, глаза возвращается лед, и я вздрагиваю от холода.

– Хочу другую «игрушку»! – склонив голову на бок, капризно требует она. – Больше не хочу играть с тобой.

И я внутренне вою от боли, стиснув зубы.

Музыка стихает, и Марк, тыкая пультом в системник, почти урчит от удовольствия:

– Давай, Хлоя… Трахни нас, детка!

Видео