Вспоминай меня ночью (СИ)

– Я люблю их, но… – на ее лице грустная улыбка. – Мой отец занимается нелегальным бизнесом, из которого вырос нелегальный бизнес моей сестры. И она - просто добрая фея, по сравнению с ним. Моя мачеха презирает его за это и за его многочисленных шлюх, но настолько слабохарактерна и ленива, что, ни за что не уйдет от него, потому, что ей тупо – удобно и комфортно. Моя сестра… ну, тут ты в курсе! То, как они живут, весьма далеко от идеала, не находишь?! Ты считаешь, что то, что между нами более неправильно? Стыдно? Позорно? Что, Лекс? Что ты хочешь, чтобы я испытывала по поводу наших отношений?! Со мной никогда ничего не происходило более правильного и красивого! Почему и перед кем я должна за это оправдываться?! Будет неприятно вывозить их нападки, но ничего такого, с чем бы я не смогла справиться. Я, все равно, фрик для них, и мне промывают мозг на КАЖДОМ семейном ужине все по очереди. Я - главное блюдо с момента появления в их доме, просто потому что я не такая как они и не хочу становиться такой. Я привыкла. Ну, изменится немного содержание разговоров и все. Только…– присаживается рядом и ее рука ложится в мою ладонь, сжимаю. – Только ТЫ не предавай меня, ладно?

Ох, Хлоя…

И я уже на коленях перед ней. Ничего не могу сказать сейчас. Просто читай по глазам, Хлоя! Ты же все видишь, все чувствуешь правильно. Ну, как же я предам тебя? Да я, бл*ть, загибаюсь от каждого твоего хмурого взгляда!

Моя любимая девочка... Моя сладкая боль... Мое всё…

Снова тону в ее омутах, не в силах вынырнуть, да, и не желая этого. Разве может быть смерть прекраснее, чем захлебнуться ею?

– Боже… Какие же у тебя глаза! – со вздохом шепчет она, пряча мое лицо у себя на груди.

– Ты обещала любить их…

– Я люблю…

А меня?

О, нет-нет!

Это очень болезненный вопрос, он висит где-то прямо в нервном узле моего солнечного сплетения. И меня, на*ер, вырубит от боли, если…

Это, вообще, возможно? Хотя бы, теоретически?

Меня, вообще, можно любить? Не «хотеть»… А - так, как я ее…

Меня никто никогда не любил. Нет, я, конечно, не хочу, чтобы она любила меня так, как я ее – это, бл*ть, о*уеть, как больно, пусть это и самая желанная боль на свете для меня... Я не хочу этой боли для нее…

Но, хотя бы, чуть-чуть?!

Я слишком жадный?

Если, даже, и нет...

Да я и о том, что сейчас между нами, даже не мечтал!

Я так хочу твоей любви, Хлоя…

Бл*ть, пожалуйста! Выключите мой мозг! Мы же вместе! Зачем я думаю все это?!

– Опять конференция? – хихикает.

– Что? – поднимаю глаза.

– О чем они спорят на этот раз? Твои тараканы?

– И как ты узнала? – улыбаюсь в ответ.

Смеется.

– Я хочу накормить тебя завтраком.

– Я люблю тебя.

Ее веки моментально захлопываются, пряча от меня за ресницами ответ на мой незаданый вопрос.

Открой глаза, я хочу увидеть, что в них!

– Посмотри на меня, пожалуйста! – мягко прошу ее. – Я люблю тебя…

Прячет лицо в моей шевелюре.

Хлоя... Ну, хоть как-нибудь отреагируй!

– Скажи мне еще раз…

Еще раз? Бл*ть, еще раз!!!

– Я люблю тебя! – сердце взрывается, и я почти задыхаюсь, словно услышал это от нее, а не сказал сам.

Мне кажется, что уже нет никакой разницы, если она сама просит об этом!

– Я люблю тебя, как безумный!

Ее руки сжимаются вокруг меня, и я погружаюсь в эйфорию, стягивая ее к себе на колени.

– Мне так хочется верить… – шепчет она.

– Дагосподитыбожемой! – вырывается у меня что-то нечленораздельное. – Ну, как мне еще сказать тебе об этом?! Что сделать?! Неужели, ты не чувствуешь, как я взрываюсь от каждого твоего взгляда, каждого слова, каждого касания?!

– Тихо… – сжимает меня сильнее. – Ты - как порох… Все время сжигаешь себя. Я не хочу, чтобы ты горел сегодня. Хочу дать тебе нежность и тепло… расслабить… Позволь мне, ладно?

Меня топит нежностью от одних только слов. И я что-то бессвязно бормочу под ее руками, ласкающими меня.

– Я хочу немного побаловать тебя сегодня…

Побаловать…

– А как? – поскуливая от удовольствия, выдавливаю я, потому, что ее ноготки бороздят мои плечи и спину.

– Буду кормить тебя. Ты, вообще, ешь когда-нибудь? Ни разу не видела. Ты похудел очень…

Когда я ел последний раз? А она? Я тоже ни разу не видел…

– А ты?

– Ну, меня-то подкармливают добрые люди, – смеется. – Но, вообще, как-то не до еды в последнее время...

Надо менять эту ситуацию, не хватало еще уморить ее голодом!

Отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее – черты лица заострились. Почему я не заметил раньше?!

– Как, черт возьми, ты питаешься!? – психую я. – Ты хоть представляешь, сколько калорий ты тратишь в день?

Мы же оба ни черта не ели со вчерашнего утра. Кружка чая у Ричи и - все! Ну, ладно, я-то неадекватный, а она, что – не могла сказать, что голодна?

– Я ела, меня Рон накормил какими-то плюшками его сестры.

– Рон, да?

Закатывает глаза.

– Ну, что ж ты такой весь взъерошенный?! Что я должна сказать сейчас, чтобы снять твой вечный нервняк и заставить расслабиться? М? – возвращает мою голову к себе на плечо и опять водит ноготками по спине.

Есть кое-что…

Но ты не говоришь...

– Ты сегодня работаешь? – я помню ее график, но она часто меняет его.

– Да. В «Сумерках», с десяти до двенадцати три выхода. И Шон хотел поговорить…