Вспоминая Эверли (ЛП)

Чувство вины со временем может погубить вас, оставив в бесконечной вращающейся яме стыда.

Жизнь не бежала назад. Ему нужно было это запомнить. Я лишь надеялась, что мое присутствие напомнит ему об этом.

Играет успокаивающая музыка, и я усаживаюсь в кресло, наблюдая, как Брик начинает работать с Августом и разговаривает успокаивающим тоном, едва перешептываясь, чтобы убаюкать его в гипнотическом состоянии.

Я никогда не видела, чтобы кого-то гипнотизировали. Всегда предполагала, что это было что-то похожее на комедийный час, когда бедный идиот немедленно заснет и начнет кудахтать, как цыпленок, полностью под заклинанием человека, который загипнотизировал его.

Но, к счастью, ничего подобного. Кажется, Август, находится полностью под контролем, когда он все глубже и глубже погружается в транс, похожий на сон. Я наблюдаю, как его дыхание выравнивается, становясь медленнее. Вся комната кажется мягкой, как и он, и я обнаруживаю, что погружаюсь в свое любимое кресло, и обнимаю себя, наблюдая за работой двух мужчин.

Весь процесс очаровывает меня — идея о том, что Август может пройти через свое подсознание и выбрать воспоминания, все еще запертые в его голове и попытаться их раскрыть. Знаю, если дать ему возможность, он попросит Брика, как можно больше вовлечь его в этот процесс. Соблазн получить, как можно больше воспоминаний, был понятен. Я вижу это в его глазах, когда Брик подходит к порогу, готовый начать. Но процесс длительный, и, по словам Брика, рискованный.

Опасный.

Это слово пугает меня.

Никто из нас не знает, что мы на самом деле делаем. С такими внешними черепно-мозговыми травмами Августа и с пополнением его воспоминаний, мы все знаем, что идем по шаткой земле.

Что, если это слишком? Что, если его мозг не справится?

Внезапно мое ложное чувство безопасности расшатывается, и ничто в комнате не может вернуть его на место. Я сажусь прямо, смотрю на Августа и просто надеюсь, что, где бы он ни был, он в безопасности.

Теперь полностью погруженный в воспоминания, он пугающе неподвижен. Только небольшие движения его лица показывают, что мужчина на самом деле не спит.

— Он не разговаривает с нами, — шепчет Брик, слегка повернувшись ко мне, когда мы еще больше сосредотачиваемся на Августе.

— Итак, вы просто наблюдаете, как он лежит тут, сколько времени это занимает? — спрашиваю я, и беспокойство в моем голосе растет с каждым словом.

— Да. Он знает, что я здесь, если понадоблюсь, но это его путешествие. Он справляется с этим в одиночку.

— Хотела бы я быть рядом с ним, — говорю я, устремив глаза на его ранимое тело.

Проснувшись, черт, даже спящий рядом со мной, Август всегда выглядел таким грозным, силой, с которой нужно считаться. Но теперь, увидев его таким, с его умом в движении, когда он борется за воспоминания, которые потерял, я понимаю, как много он пережил.

Как хрупка жизнь на самом деле.

Я могла его потерять.

Я все еще могу.

— Ты, — мягко говорит Брик, и его теплый взгляд наполнен тяжелыми эмоциями. — Ты всегда была такой.

Именно в этот момент Август начинает яростно метаться. У него глаза все еще плотно закрыты, а спина сгибается, будто он борется против какого-то внутреннего демона в своем уме.

— Брик! — плачу я, вставая со своего места, чтобы броситься через комнату к Августу, но останавливаюсь, когда Брик берет ситуацию под контроль.

— Август, — спокойно говорит Брик. — Это просто воспоминание. Помни, где ты находишься. С кем ты, — говорит он.

Я начинаю ходить по комнате, не зная, что еще делать.

Чувствую себя совершенно бесполезной. Мне хочется прикоснуться к нему, влезть в его тело и стереть суматоху, которую оно внезапно испытывает. Но что, если я сделаю больше вреда, чем пользы? Что, если мое прикосновение причинит ему боль… выведет его из памяти слишком быстро?

— Иди к нему, Эверли. Мой голос до него не доходит. Что бы он ни испытывал, это втянуло его глубоко, и ему нужна помощь.

Брику не нужно повторять дважды. Кажется, за наносекунду я оказываюсь рядом с Августом и глажу рукой его мягкими ритмичными движениями, наблюдая за его лицом и любыми признаками изменений.

Медленно я вижу облегчение боли на его лице. Каждый мускул в его теле начинает расслабляться, когда я касаюсь пальцами его кожи. Его дыхание выравнивается, и вскоре я обнаруживаю, что смотрю в глубины его завораживающих карих глаз.

— Я почувствовал твое прикосновение, — произносит он грубым голосом, словно только что проснулся после долгой ночи.

— Я рада, — отвечаю я. — Мы оба беспокоились.

Он поднимает голову, посмотрев в сторону Брика. Они ничего друг другу не говорят, но я чувствую, как между ними проходит молчаливый разговор. Как отец, проверяющий своего сына, Брик молчаливо спрашивает, в порядке ли Август, и он отвечает легким кивком головы.

Должно быть, другие вещи обсуждаются и в этом невербальном разговоре, потому что через несколько минут Брик объявляет о своем уходе.

— Я дам тебе отдохнуть вечером, — говорит он, вставая с дивана и хватая пальто. — Поговорим об этом завтра.

Я следую за ним, и любопытство достигает своего пика, когда он тянется к дверной ручке.