Вспоминая Эверли

— Помню, как моя мать произносила хвалебную речь на похоронах моего отца, — начинает он, приглаживая тонкую белую простыню рядом с ним, пока он говорит. — Сквозь слезы она перечислила более полудюжины причин, по которым любила этого человека. Некоторые были глупыми, как то, что он всегда говорил грязные шутки, чтобы подбодрить ее — и она честно удивила меня. Некоторые были более серьезными, как то, что он никогда не покидал дом, не сказав, что любит ее. Когда она села, я наклонился и сказал ей, какую замечательную работу она проделала, и взглянул на лист бумаги, который она держала. Знал, она работала над хвалебной речью несколько дней, но бумага, которую она держала в руках? Она была пустой. Все, что она сказала на подиуме, было от ее сердца и полной импровизацией.

— Ты заслуживаешь такой любви, — начинаю я, ненавидя себя, что это не я.

Ненавидя, что я не та женщиной, которая однажды заполнит все пробелы на том листе бумаги, о котором он говорил.

— И ты тоже, — отвечает он.

— Может быть, когда-нибудь. Но сейчас думаю, я хочу сосредоточиться только на одном человеке.

— И кто это? — спрашивает он.

— Я.

***

Растущая привязанность миссис Спарроу ко мне перерастает в горячую ненависть, когда она обнаруживает, что наше предстоящее бракосочетание отменено. Я не уверена, чем она более расстроена, тем, что ее великое дело отменено, или из-за сына.

В любом случае, теперь я ее враг и причина всего плохого в мире.

Естественно, мои рыжие волосы причина этого. Райан не должен встречаться с рыжей. От них одни неприятности. Взбалмошная и ненадежная — ее слова, не мои. Она немного успокаивается, когда Райан объясняет ей, что наше решение расстаться взаимно. Поскольку это выбор Райана, ее ненависть ко мне становится более оправданной.

Я не могу дождаться, когда выйду из квартиры.

Однако мои новые поиски независимости приостанавливаются, пока я не смогу найти собственное место. До тех пор я проживаю с Сарой.

Снова.

Но на этот раз, это будет не дольше, чем на несколько недель. Потому что впервые в жизни я не стану бежать обратно к мужчине.

На этот раз я одна.

Храбрая Эверли. Или любая.

Разрыв был довольно сердечным. Помимо ехидных комментариев, сделанных миссис Спарроу, Райан и я продолжаем хорошо работать вместе — доказательство того, что за последние несколько месяцев мы стали больше друзьями, чем любовниками. Думаю, это то, что мы видели, но никто из нас не был готов признать.

Теперь, когда все было открыто, и наше будущее неизвестно, между нами было чувство легкомыслия. Мы смеялись, шутили и подразнивали, как школьники.

Чувствую, что вес в тысячу фунтов снят с моих плеч, и думаю, Райан чувствовал то же самое.

Я спасла нас от большой ошибки, и делая это, думаю, спасла что-то еще более ценное.

Нашу дружбу.

— Ну, думаю, что это последние, — говорит Райан, ставя последнюю стопку коробок в гостиной Сары.

— Я очень на это надеюсь, потому что, черт возьми! — бормочет Сара, глядя на гору мусора, которая медленно копится за последние несколько часов.

Я пристально смотрю на нее, надеясь, что она поймет намек.

— Просто я собираюсь пойти в свою комнату и, эм, да… пока, — говорит она, быстро отправившись в заднюю часть квартиры.

— Она обычно понимает тонкие намеки, нежели сейчас, — смеется Райан.

— Ну, я не дала ей большого выбора.

— Ах.

— Слушай, я просто хотела извиниться за…

— Остановись, — говорит парень, перебивая меня.

Я поднимаю на него глаза за секунду до того, как он обнимает меня.

— Удачи, Эверли, — шепчет он.

Я сжимаю его крепче, и удобно упираюсь головой в его теплую грудь.

— Удачи тебе, Райан.

Мы отходим друг от друга, и я наблюдаю, как он поворачивается, а затем пауза.

— Почти забыл. Хочу, чтобы это было у тебя, — говорит он, вручая мне манильский конверт.

Я в любопытстве поднимаю бровь.

— Думала, мы уже решили, что отправим все подарки обратно? — спрашиваю я.

— Не могла бы ты просто открыть его? — требует Райан, и мягкая ухмылка появляется на его лице.

Я расстегиваю клапан на конверте, вытаскивая кучу бумаг и несколько брошюр. Мне требуется секунда, чтобы понять то, что я увидела.

— Это наш медовый месяц, — шепчу я.

— И оно твое.

Мой взгляд мечется к нему.

— Я не могу это принять, — пытаясь подобрать слова, я смотрю вниз, когда фотографии Эйфелевой башни и собора Нотр-Дам заполняют мою голову.

— Да, можешь, — призывает он. — Это не вернуть, и поверь мне, когда я говорю это, то не хочу провести неделю с мамой в Париже. Поэтому, пожалуйста, бери. Возьми Сару, наслаждайтесь, и возможно, где-то по пути ты найдешь того человека, которого искала.

Я улыбаюсь, вспомнив свою клятву хоть раз сосредоточиться на себе.

— Vive la France⁸? — смеюсь я.

— Именно. Сейчас сообщи новости Саре. Мне нужна фора, чтобы я мог быть на безопасном расстоянии до того, как начнут раздаваться крики.

— Райан? — кричу я, прежде чем он поворачивается.

Он улыбается мне своей яркой улыбкой.

— Спасибо тебе, — говорю я.

— Нет, спасибо тебе, — отвечает он, прежде чем скрыться за дверью.

Я собираюсь в Париж.

Я смотрю на билеты, и у меня глаза наполняются счастливыми слезами.