Вспоминая Эверли

Если бы кто-то мог найти способ использовать время, чтобы дать этому умирающему человеку час или даже день на этой земле вместе с женой? Или если кто-то может манипулировать временем и отправить их обратно, чтобы они могли начать все заново?

Он был бы Богом среди людей.

Конечно же, я осознавал, что отдам все, что мне нужно и больше, чтобы вернуться к тому моменту, когда впервые пожал руку Тренту, скрестив руки и оставив мою удобную работу, чтобы пойти работать акулой. Какой была бы моя жизнь с Эверли сейчас, если бы я ушел от него? Если бы я сказал «нет», и мы бы погрузились в нашу жалкую скромную жизнь?

Думаю, что я никогда не узнаю об этом.

Потому что время было потрачено, и как бы ты не старался — у тебя нет второго шанса вернуть все и исправить ошибки.

Жизнь — это ничего большее, чем серия выборов — правильных и неправильных, хороших и плохих. Как мы разобрались, этот беспорядок был настоящим испытанием, с которым я потерпел неудачу. Очень жаль.

Я перебираю документы и ввожу данные в таблицу, над которой работаю, не очень заботясь о работе, которую делаю, поскольку мой предыдущий шум медленно стирается. Взглянув на маленькие цифры внизу экрана, я замечаю время.

Два дня. И еще, по крайней мере, часа три, пока я не смогу уйти.

Это была не жизнь для жизни. Глядя на часы и ожидая времени, чтобы все расставить на свои места. Это пустая трата — ужасная трата жизни, и я ненавидел, что человек, которым я был всего лишь несколько месяцев назад, поддался этому ничтожному существованию.

Небольшая вибрация на столе привлекает мое внимание, и я вижу уведомление, появившееся на телефоне.

Новое сообщение. От Эверли.

У меня дрожит рука, когда я беру телефон и пытаюсь разблокировать, чтобы прочитать сообщение.

В нем только одно слово.

«Резерфорд».

Я в замешательстве нахмуриваю брови, предполагая, может быть, она по ошибке написала мне. Не знаю, как долго я сижу, глядя на это одно слово, пока мой мозг пытается пройти через каждый разговор, каждую память, и вспомнить что-то о человеке по имени Резерфорд. Наконец, когда мой мозг был почти сжат сухой пустой идей, она отправляет другой текст.

«Норберт».

И тогда меня осеняет.

«Ты помнишь нашу игру с детским именем?» — спросила она меня в ту ночь по телефону, и ее слова затихли в мутной дымке, когда сырая сыворотка, известная как алкоголь, прошла через ее вены.

Теперь, когда я понимаю смысл ее неясных текстов, то обнаруживаю, что они еще больше меня путают.

Что это значит? Как я должен ответить?

Приходит один заключительный текст, мольба.

«Пожалуйста, Август».

После моментов тотальной войны с самим собой и серьезной прогулки вокруг моего офиса, наконец, я прихожу к выводу.

Я не отвечаю.

От ответа не получилось бы ничего хорошего.

Брик сказал, что у меня был выбор, когда вернулась Эверли. Я не мог участвовать в выборе своей жизни — этот выбор был сделан, и я не мог допустить ошибку, оставляя ее в темноте.

Вот, кому она принадлежала.

Темнота держала ее в безопасности.

***

Игнорирование Эверли становится внутренней борьбой на оставшуюся часть дня. Это делает меня раздражительным и резким, настолько, что я почти подпрыгиваю к двери, когда часы показывают пять, и бормочу, что закончу оставшуюся часть моей работы дома.

Разбиваясь о берег, океанские волны ничего не могут сделать, чтобы успокоить мое беспокойство, когда я присаживаюсь на ночь на берегу, жертвуя своим костюмом и галстуком для джинсов и рваной старой хэндли-рубашки. Я выпиваю второй стакан бурбона, ощущая, что он расслабляет мои напряженные мышцы.

Глядя вниз, я нажимаю кнопку на телефоне, проверяя оповещения в сотый раз с тех пор, как вернулся домой. Я не отпускаю эту проклятую вещь в течение нескольких часов, цепляясь за нее, как за спасательный круг. Мой жизненный путь лежит к ней.

Она связалась со мной — несмотря на то, как я вел себя по отношению к ней в магазине одежды, когда она стояла там, как проклятый ангел с небес. Она смотрела на меня с такой сырой паникой в глазах. Как долго она вела с ней эту тайну? Какого рода ущерб нанес ее душе? С этого момента, должно быть, тысячу раз мне хотелось, чтобы я сказал ей, что не винил ее в ту ночь. Но я этого не сделал.

Какой лучший способ уберечь ее от страха?

Но даже страх, казалось, не мог удержать Эверли.

Теперь, на четвертом или пятом стакане ликера, я обхожу кухню, выбрав жидкую диету на вечер, и ложусь на кушетку. Переключая каналы, я нахожу старый фильм об одиноком детективе, нанятом, чтобы обнажить темное подбрюшье толпы Лас-Вегаса. Постепенно сознание затуманивается, и я засыпаю. Реальность отпадает, и я оказываюсь на песчаных улицах столицы Вегаса.

Трент сменил хозяина толпы, а я был детективом, присяжным, чтобы привести его. Но как бы я ни старался, не мог получить то, что мне нужно. Он всегда был на шаг впереди. Ничто не прошло мимо него, и я пытался защитить людей, которых любил.

Женщину, которую я любил.

Если бы я просто мог упрятать его за решетку… все было бы хорошо.

Каждый был бы в безопасности.