Вспоминая Эверли

— Не помню, чтобы приглашал тебя, — сказал я, когда Брик вошел в кухню.

Он открыл дверцу шкафчика, в котором хранился целый полк кофейных кружек.

— Если бы я всегда дожидался твоего приглашения, мы бы никогда не увиделись.

— Может, стоит воспринимать это как намек, — угрюмо заметил я.

Я смотрел, как он наполняет кружку, потом глубоко вздохнул, и последовав его примеру, взял свою, наблюдая за тем, как темная жидкость медленно заполняет кружку.

— Слушай, мы не будем продолжать эту дружбу по переписке. Если хочешь поговорить со мной, это будет происходить только так.

Раздраженно выдохнув, я развернулся к холодильнику, чтобы достать сливки, и замер. Внезапная вспышка воспоминания выбила почву из-под ног и так встряхнула мои мозги, что я даже не мог вспомнить, как делал кофе. Картинки смешались с реальностью, сбивая меня с толку и лишая уверенности.

Эта постоянная растерянность.

— Ты опять отключаешься, да? — спросил Брик.

Я по-прежнему стоял, развернувшись лицом к холодильнику.

— Ты и так знаешь ответ на этот вопрос.

— Ах, да, это же было в письме: «Хэй, Брик! Это нормально — чувствовать головокружение во время этой фигни?». И все. Никаких подробностей. Спасибо хоть за это.

Я был уверен, что написал больше, чем он сказал, и уж точно не припоминаю, чтобы называл это «фигней». Решил не отвечать, уставившись вместо этого на чашку с кофе.

— У меня степень по психологии и лицензия психотерапевта. Я не твой чертов врач, Август! — взорвался Брик. — Теперь даже не твой терапевт, в противном случае, будь уверен, я бы перенаправил тебя с этой «фигней» к лечащему врачу. Кому-нибудь следовало бы это сделать.

А вот на это я отреагировал.

— Мне не нужен врач. Я в порядке, — возразил я, резко дергаясь на другую сторону кухни, словно здесь мне не хватало воздуха — привычка, которую я подхватил от Эверли.

— Конечно, не нужен. Ведь это совершенно нормально — отрубаться на несколько минут, совершенно этого не осознавая. На самом деле, Август, продолжай садиться за руль. Это же так безопасно. А еще лучше, соберись на пробежку по оживленной дороге. Твою мать, зачем я вообще…

— Хватит! — зарычал я, разворачиваясь на месте, крепко сжав кулаки, словно готовясь к драке. — Они нужны мне, — выдавил я сквозь зубы, — это единственная возможность…

— Снова быть с ней рядом? — закончил Брик.

Я опустил голову, разом растеряв весь пыл.

— Ты мог бы выбрать другой способ — не оставлять ее в стороне, довериться своей любви, — настаивал Брик.

— Нет.

— Значит, ты просто решил жить в той паутине лжи, которую сам же и сплел?

— Раз это может обеспечить ей безопасность, — убежденно произнес я, сузив глаза.

Все, что я делал, любой мой шаг, каждая ложь и уловка служили лишь одной цели — держать Эверли как можно дальше от меня и того гребаного хаоса, в который я превратил свою прежнюю жизнь. К настоящему моменту я собрал лишь часть воспоминаний об опасном партнерстве Августа Кинкейда и Трента Лайонса, и оно ужасало. Что-то было не так с этим Трентом. Это ощущение вкупе с тем, что я узнал о наших деловых отношениях с того момента, как он вернул меня в дело, заставило меня осознать, что мое решение оттолкнуть Эверли было полностью оправданным. Трент был настоящим социопатом, поехавшем от денег и власти. Его ничего и никогда не устраивало, и прямо сейчас я был заложником в его игре по получению невероятной прибыли.

Черта с два я собирался позволить ему кружить рядом с Эверли. Он мог получить власть надо мной, но я не позволю разрушить ее жизнь из-за моих ошибок.

— Что ж, на меня можешь не рассчитывать, — сказал Брик. — Я не могу сидеть и наблюдать, как ты гробишь свою жизнь. Я не буду лгать ради тебя, Август, я больше не могу…

— И не надо, — безучастно ответил я.

— Когда я увидел ее тем вечером, у моста, она понимала, что за всем этим стоит Трент. Если бы ты мог просто объяснить… рассказать ей все, вместо того, чтобы просто позволить ей уйти.

— А что, если он придет за ней из-за того, что я где-то облажаюсь, Брик? Я не знаю всего, но помню ту ночь, когда потерял память. Я паниковал и был напуган. Из-за него.

Брик с раздражением выдохнул.

— Вот именно. Я послал тебя, чтобы ты выяснил, что она чувствует ко мне. И я получил ответ.

— И сам же заставил ее поверить. Во что? Что ты ненавидишь ее и превратился в злобную версию себя? Зачем? — допытывался Брик.

— По крайней мере, страх будет держать ее в стороне от всего этого.

— И под «в стороне» ты имеешь в виду «рядом с Райаном», — поправил он, вцепившись пальцами в седину волос.

Неужели его лицо всегда было таким уставшим? Или эти морщинки на лбу появились из-за меня?

— Лучше так, чем иначе, — отрезал я.

— Однажды ты поймешь, от чего отказался. Однажды ты осознаешь, что такое чувство приходит лишь раз в жизни, а ты позволил ему ускользнуть вместо того, чтобы бороться за него, — Брик отставил в сторону недопитый кофе.

— Это и есть борьба, — не согласился я, глядя, как он направляется к выходу из кухни.

Мужчина на мгновение остановился, и развернувшись, встретился со мной взглядом, прежде чем исчезнуть.