Вспоминая о несбывшемся

Магия музыки — музыка магии:
То, что доверить не можешь бумаге и
Мысли, что с бешеной скоростью мечутся,
На неизбежность наткнувшись, калечатся.
Жуть безысходности в сумраке прячется
То ли куражится, то ли дурачится…
Небо в тоске одиночества корчится,
И невозможного, странного хочется…
Сложность мелодии — легкость заклятия,
И инфернального мира понятия.
Шепот таинственный, ночи мистерия,
Зимнего сна ледяная феерия.
Магия музыки — музыка магии:
Ты от судьбы, от безумия в шаге и…
Все продолжается жизнь проклятущая,
К звездному свету обманно зовущая.

* * *

Мир кем-то так странно очерчен,
Что ты на себя не похож,
Как будто в иллюзии вверчен,
Как будто в мечтания вхож.
И вновь притворяясь безмолвным,
Ты музыкой бродишь в ночи.
И с ветром, как с родичем кровным,
Ты звездные ищешь лучи.
Так в комнатах зыбких сознанья,
Неясных почти никому,
Блуждает свет воспоминанья,
На ощупь исследуя тьму.

* * *

Моя душа, закрыв глаза,
Глядит из окон в небеса.
Ей нипочем весь этот бред
Моих невыносимых лет.
Ей нипочем весь пыльный хлам,
Что мной разбросан по углам.
И линия ее ума
Так ослепительно пряма.
Моя душа, глаза закрыв,
И презирая нервный срыв,
Легко ведет по строчкам дней
Прохладой сумрачных теней.
Бреду по проклятым местам,
Но верю я, что где-то там…
Душа моя, судьбе верна,
Идет по континентам сна.

* * *

На смятой постели чернеет лишь томик стихов.
За окнами мутное небо течет не спеша.
Под спудом веков, или может, под грузом грехов
Лежит в одиночестве чья-то живая душа.
Не спи, оглянись, до того как уйдешь в высоту,
В морозную землю без страха, без боли уйдешь,
На то, как в пространстве ином ты поймал на лету
Счастливую грусть, о которой все время поешь.
Но в вечных снегах ожидает тебя тишина,
Чтоб кубиком льда обжигающе лечь на ладонь…
Ведь все бытие твое лишь метафизика сна,
В которой причудливо смешаны лед и огонь.

* * *

Накинув сна узорчатую шаль,
И время замораживая взглядом,
Из Ада поднимается печаль,
И всякий раз встает с тобою рядом.
Из миллиона странных двойников
Пожалуй, этот самый непонятный.
На стол опять ложится пыль веков
Мозаикой безумной и занятной.
Все в мире повторяется точь-в-точь,
Но жизнь твоя и смерть несоразмерны…
И душу поглотила злая ночь,
А сердце все стучится суеверно.

* * *