Вспомни лето

Она увидела две цифры. Первая – 0, никаких штрафных, что означало: она прекрасно справилась с кроссом. Результат всей сегодняшней дистанции был +20, он сложился из штрафных очков за ошибки и положительных баллов.

Дев искупил свое безразличное отношение к выездке, которое он проявил в самом начале.

Потянув за уздечку, Рейн направила жеребца шагом, безостановочно хваля его хриплым голосом за успехи. Когда представитель оргкомитета сообщил, что Рейн может спешиться, она соскользнула с Дева и прислонилась к нему, потому что ноги ее дрожали.

Через несколько секунд она пришла в себя и медленно повела Дева к весам. Слегка пошатываясь, она встала на весы. Все в порядке.

Для Рейн и Дева полевые испытания закончились. Им оставалось проделать только прыжки на стадионе. Но это не сегодня, а только завтра.

В то время как она уводила жеребца, ее глаза шарили в толпе. Рейн не пыталась найти отца или кого-то из домашних. Она знала, что им не позволят появиться рядом с ней или так близко, чтобы можно было услышать голос.

Но она искала Корда. В тот момент Рейн ужасно хотелось броситься в его объятия, увидеть облегчение в его глазах.

Дев выполнил все блестяще. Она закончила эту дистанцию просто прекрасно.

Внезапно она вспомнила о сигнале «бипера» Корда.

Его здесь нет.

Бип-бип – и до свидания.

Она подавила в себе желание расплакаться, зная, что оно всего-навсего результат перенапряжения, а не разочарования. Она увидит Корда позже, когда он закончит дела, которые увели его отсюда.

– Пошли, мальчик. – Рейн легонько дернула уздечку Дева. – У нас с тобой полно дел, если ты собираешься быть в форме.

Ни Дев, ни его наездница не заметили, как люди расступились перед ними. Медленно, очень медленно они брели по жаре обратно к конюшням.

* * *

Три вертолета припали к иссохшей пустыне, которая до сих пор еще не испытала на себе тяжести каких-нибудь машин. Черные железные птицы без опознавательных знаков казались хищными и грозными на фоне бескрайней Мохаве. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени.

Корд залег в одной из таких теней. Он больше ничем не походил на помощника конюха. С головы до пят во всем черном, оружие тоже черное. Словом, ничего такого, что способно отражать свет и тем самым выдать его врагу, превратить в мишень, на нем не было.

Он молил Бога ниспослать поскорее темноту на Землю, и молитва его была более страстной, чем молитва грешника о спасении. В темноте возможно все то, что невозможно при свете дня. Смерть предпочитает темноту, Корд хорошо знал это.

Для всех было загадкой, как Барракуда почувствовал западню, готовую захлопнуться за ним на ранчо Санта-Фе. Ясно лишь одно: он знал об этом. Убийца сломя голову понесся оттуда, украл машину и перевалил через горы. Преследуемый Боннером, Барракуда добрался до бескрайней необитаемой пустыни.

Корд тихо говорил в наушники:

– Синяя Селедка?

Ответа долго не было.

– Никаких перемен. – Судя по голосу, этот человек потерял много крови. – Все еще.., там.

Боннер схлопотал пулю, пытаясь подобраться к Барракуде поближе и пристрелить его. Теперь агент истекал кровью, лежа среди камней и ожидая, когда на него, как на приманку, клюнет Барракуда. Время от времени убийца выставлял дерзкие условия. Он предлагал обменять жизнь агента на свой безопасный уход в Ливию. Боннер сказал, что скорее он пустит себе пулю в лоб, но на такую сделку не пойдет.

Корд верил ему.

– Не стрелять, пока я не отдам иного приказа, – мрачно объявил Корд Эллиот. – Я вытащу Боннера. Мне нужны два добровольца.

Откликнулось двадцать.

– Я беру двоих, кто ближе всех ко мне, – коротко бросил Корд. – Если он не захочет сдаваться, я собственноручно расправлюсь с ублюдком.

Сквозь помехи до Корда донеслось их согласие. Невидимые воины будут ждать его сигнала перед наступлением.

Корд беззвучно заскользил от тени к тени, пробираясь в пересохшее ущелье.

Корд был в пятнадцати футах от Боннера, когда краешком глаза уловил едва заметное движение. Его мозг зарегистрировал силуэт человека – голова, плечи и снаряжение снайпера. И в тот же миг Боннер и Корд попали на линию огня. Металл с чавканьем вошел в плоть.

Корд зашатался и упал. Даже падая, он повернулся к камням, откуда раздались выстрелы. И стал ждать, отгоняя волны боли и темноты, сжимая зубы.

Через пять минут Барракуда принялся осматривать камни, чтобы проверить, убит ли противник.

Корд успел сделать два выстрела, прежде чем темнота сомкнулась над ним.

Медик пробирался вперед, цепляясь за тени. Быстро оценив ситуацию, он сказал в наушники:

– Все ясно. Двое готовы. Еще один, может, оклемается, если мы поспешим.

Не успел он договорить, как кровавое ущелье заполнилось людьми в черном.

Глава 20

Рейн спустилась по ступенькам «дома на колесах» без обычного изящества. Она устала от вчерашней дистанции, мышцы болели. Еще она очень сильно беспокоилась, что до сих пор не видела Корда.

Тори сидел на своем обычном месте, по-прежнему хорошо изображая неизбывную лень, хотя на самом деле его глаза замечали абсолютно все.