Вспомни меня

А вот «цыганка» Наташа – совсем другой коленкор. Нельзя сказать, что она – плохой человек (впрочем, для далеко идущих выводов Кира слишком мало была с ней знакома). Но эта брюнетка, похоже, сразу углядела в Кире соперницу… Интересно, в чем? Инстинктивное чувство конкуренции красивых женщин в компании, где есть мужчины, или все куда серьезнее и конкретнее? Если так, то речь может идти только о Даниле. Серж и Эжени, очевидно, – семья. Олег? Учитывая, что живут они в одном городе, Наташа, если б захотела, давно бы его уже окрутила. Да и какого-то особого отношения к себе со стороны Олега Кира не почувствовала. Присутствовали дружелюбие и объективная оценка ее привлекательности, но не более того. А вот Данил… Неужели Наташа на него запала? Не то чтобы это было очень уж удивительно, просто… Кира, сама себе не отдавая в этом отчета, привыкла воспринимать Воронцова, как некий постоянный атрибут собственной свиты, неизменного и преданного поклонника, на многое готового ради нее. И ей даже в голову не приходила мысль о том, что Данил, в общем-то, и сам по себе может оказаться привлекательным для других женщин, в том числе и весьма красивых. И что женщины эти могут попытаться прибрать его к рукам. Точнее, мысль-то приходила, но болталась где-то на периферии сознания в области событий с незначительной вероятностью.

Но тут, похоже, низкая вероятность сработала. Наташа, не влюблена, наверное, но настроена как минимум на легкий роман, и появление Киры ей оказалось очень некстати. Видимо, проницательно определив, какие чувства теснятся в сердце Данила, она автоматически перевела Туманову в разряд персон, чье присутствие поблизости весьма нежелательно. Еще недавно Кира восприняла бы подобную новость только с радостью. Во-первых, она была бы довольна, что личная жизнь ее друга налаживается, а во-вторых, его преданное курсирование поблизости существенно сократилось бы, в чем, пожалуй, тоже было больше плюсов, чем минусов. Но вот сейчас, как на грех, его роман был ну совершенно не вовремя. Именно в тот момент, когда Кира нуждается в нем больше всего, когда он является единственной связующей ниточкой между ней и тем восхитительным прошлым, где она была окружена любовью близких и множеством друзей, и в которое Туманова всей душой стремится вернуться, и появляется эта «цыганка». И отдавать ей Данила не хочется просто жутко. Не совсем еще ревность, но определенно уже соперничество.

«Нет, – решила про себя Кира, – так просто ты его не получишь. Не теперь. Подожди чуток. Вот разрулится это дело со всеобщей потерей памяти, тогда посмотрим».

Между тем молчание затягивалось, и требовалось что-то решать. Молчать из-за одной лишь Наташи, когда есть шанс с помощью друзей Данила найти решение? Ну уж нет! Кира Туманова не привыкла сдаваться и бороться будет до конца.

– Вы уверены, что хотите в это ввязаться? – спросила она для порядка. – История как минимум довольно странная.

– Обожаю странности! – улыбнулся Олег. Остальные только кивнули.

– Хорошо. Тогда слушайте.

* * *

Пока Кира рассказывала, Данил, уже слышавший эту историю, украдкой наблюдал за выражениями лиц «Великолепной четверки». И вновь, как и несколько ранее в машине, они дали ему немало пищи для размышлений. Серж слушал с едва заметным выражением удивления и недоверия. Лицо Олега демонстрировало достаточно живой интерес и участие.

Наташа… Она скорее пристально смотрела на Киру, чем слушала рассказ, и в глазах ее не было приязни. Скорее так меряют взглядом вероятного противника, прикидывая шансы на случай схватки. Данила это огорчало и вызывало искреннее недоумение. Он ума не мог приложить, чем могла Кира так с первого взгляда не понравиться Наташе. Порой какое-то сильное чувство так довлеет над человеческим сознанием, что основательно притупляет его эмоциональную восприимчивость, делая слепым к чувствам всех людей, кроме предмета своей страсти. Примерно это и произошло сейчас с Данилом Воронцовым. Слово «ревность» даже не пришло ему на ум, а потому это наблюдение вызвало горьковатый привкус неприятного удивления.

Ну а реакция Эжени и вовсе холодила позвоночник точечными касаниями ледяных пальцев страха: с каждым словом Киры она делалась мрачнее, и плечи ее опускались, будто на них все сильнее давила незримая тяжесть. А поскольку именно на нее из всей прибывшей компании Воронцов возлагал самые большие надежды, ибо не без оснований считал наиболее подкованной в вопросах неизведанного, такая реакция удручала и сильно.

Когда рассказ был закончен, на некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Круто! – наконец, оценил Олег. – Ну и дела!

– Кира, вы не возражаете, если мы немного пошушукаемся?

Лицо Сержа было совершенно серьезным, но глаза подозрительно поблескивали.

– Конечно. Могу понять, как вам трудно поверить в это. Сама долго сомневалась… Но, к сожалению, все именно так и было.

– Разумеется, – Серж улыбнулся, но в улыбке этой сквозило вежливое нетерпение.

Когда Туманова вышла и плотно прикрыла за собой дверь, он повернулся к Воронцову.