Вспомни меня, любовь

Король планировал приурочить венчание к Рождеству. В таком хорошем настроении его давно уже не видели. Для празднества выбрали Гринвич, любимый дворец короля. Предполагалось, что за церемонией венчания последуют двенадцать дней торжеств и увеселений. В первый день января новая королева должна была официально въехать в Лондон. Ее коронация в Вестминстере была намечена на второе февраля, канун праздника Сретения.

Пока король пребывал в Хэмптон-Корте. Каждый день он издавал все новые распоряжения относительно свадьбы, празднеств и пиршеств. Генрих Тюдор всецело отдался приготовлениям к торжественному событию. По несколько раз в день (и всегда в присутствии свидетелей) он извлекал из-за пазухи миниатюрный портрет принцессы Клевской кисти Гольбейна, подолгу любовался им и томно вздыхал, как юноша, впервые мечтающий о женщине. Король всерьез вообразил себя влюбленным. Эта Анна, втолковывал он своим приближенным, совсем не такая, как та Анна. Эта Анна нежная, любящая и благоразумная. Она скрасит годы его заката, когда они — в каком-то отдаленном будущем — наконец неминуемо наступят. Вероятно, у него еще появятся дети от этой симпатичной немецкой принцессы с таким светлым лицом. Все складывается очень хорошо, заверял король. Некоторые из придворных искренне желали ему счастья в новом браке, но остальные в глубине души полагали, что только выживший из ума дурак в его годы способен верить в романтическую любовь.

Пятого ноября в Хэмптон-Корт прибыл гонец. Принцесса Клевская покинула дворец своего брата-герцога и выехала из Дюссельдорфа. Она прибудет приблизительно через три недели, в крайнем случае — в конце месяца. Принцессу сопровождает огромная свита — двести шестьдесят три человека. Поезд везут двести двадцать восемь лошадей. Одних багажных карет свыше пятидесяти. Такой огромный поезд, естественно, движется крайне медленно. Не выдержав, король послал в Кале узнать новости о прибытии своей невесты. Принцесса сильно запаздывала. Наконец стало ясно, что она доберется до Кале не раньше восьмого декабря. Зять короля Чарльз Брэндон, герцог Суффолк, и первый лорд Адмиралтейства, граф Саутгемптон, отбыли в Кале, чтобы сопровождать невесту. Герцогу Норфолку и премьер-министру Томасу Кромвелю было предписано выехать навстречу и приветствовать принцессу Клевскую в Кентербери.

Томас Говард, герцог Норфолк, был недоволен выбором невесты. Большинство близких ему людей, включая епископа Гардинера, полагали, что причиной тому религия: невеста была немецкой протестанткой. На самом же деле герцог Норфолк, во-первых, ненавидел Кромвеля, а во-вторых, остро переживал свое устранение из узкого круга правящей элиты, окружавшей короля. Герцог Норфолк считался первым дворянином Англии. Он привык участвовать в принятии решений, привык играть ведущую роль в Тайном совете. Он автоматически стал противником этого брака, едва услыхав о нем, поскольку замысел исходил от Кромвеля. И следовательно, именно Кромвель, которому немецкая принцесса обязана своим возвышением, своим возникновением из мрака безвестности, получит возможность влиять на новую королеву. Кромвель, а не он, Томас Говард, чья безрассудная племянница Анна Болейн когда-то носила английскую корону. И если бы эта дура Анна следовала его советам, то, видит Бог, ее голова — и притом в короне! — до сих пор сидела бы у нее на плечах.

Герцог тяжело вздохнул. Разве мало он претерпел, видя, как на место Анны садится эта Джейн Сеймур со своим постным овечьим личиком? Он безропотно сносил высокомерие ее братцев, Томаса и Эдуарда Сеймуров, этих надменных выскочек из Вульф-Холла. Разве не достаточно того, что он видел успех Сеймуров там, где Говард потерпел поражение? Нынешняя невеста хотя бы королевской крови, одно утешение. Это да еще то, что ему каким-то чудом удалось сохранить за собой пост государственного казначея, несмотря на постигшую их семью опалу и явное нерасположение короля.

Принцесса и ее свита дотащились до Кале только одиннадцатого декабря. Там они вынуждены были задержаться еще на две недели из-за сильнейшего шторма, сделавшего переправу через пролив невозможной до конца декабря.

Анна проводила время, обучаясь игре в карты. До этого она никогда не играла, но схватывала очень быстро. Ее наставник, граф Саутгемптон, объяснил ей, что король обожает эту игру. Анна готова была обучаться чему угодно, если это могло сблизить ее с королем. Двор герцогов Клевских славился скукой и строгими нравами. Карты, музыка и танцы считались непозволительной фривольностью. Анна же находила карточную игру, особенно на деньги, очень захватывающей.

Сотни соискателей претендовали на должности в штате новой королевы. Но, увы, большинство постигло разочарование.