Когда наконец компьютерное послание было отправлено, Кристина обнаружила, что она вся взмокла от напряжения. Кажется, на этот раз ее пронесло. Более того, теперь она сможет использовать это и в дальнейшем. Чуть что — все валить на амнезию…
Наконец уже поздним вечером Кристина наглухо задернула шторы в своей комнате и заперла на ключ дверь. Она только что вышла из ванной и расхаживала в длинной ночной рубашке с кружевными вставками. Теперь ей не разрешалось носить ничего своего — только то, что ей выдали в качестве «личного гардероба Наташи». Кристина подошла к зеркалу. Она все еще не могла привыкнуть к своему новому облику. Руки то и дело пытались нащупать несуществующие волосы… Лицо с выбеленными бровями и ресницами казалось блеклым и каким-то слишком серьезным. Кристина помяла губы и улыбнулась самой себе. Потом взъерошила выстриженный «французский» затылок. «Что-то в этом все-таки есть… — подумала она. — А чего-то нет».
Заветная кассета была надежно припрятана на дне ее чемодана. Кристина достала ее и решительно вставила в белый видеомагнитофон. После этого она влезла с ногами на кресло и с замиранием сердца нажала кнопку на маленьком пульте.
Первые же кадры видеозаписи заставили Кристину замереть, открыв рот, перед экраном. На них она увидела Наташу — совершенно голую, сидящую верхом на продолговатом валуне. Фоном служили густые заросли каких-то деревьев и серые скалы.
Девушка сначала улыбалась в кадр, а потом сказала:
— Может, мне лучше лечь?
— Попробуй. — Это был голос невидимого Антона, который держал камеру.
Наташа легла на спину и слегка согнула в коленях ноги. Кристина обратила внимание на ее груди: они были такие же остренькие и конусовидные, как и у самой Кристины, только чуть поменьше и с более светлыми сосками.
— Перевернись на бок, а то у тебя слишком уж вальяжный вид — как на пляже… — сказал Антон.
Девушка послушно перевернулась и теперь лежала на одном бедре, демонстрируя нежный изгиб другого. Кристине бросилось в глаза, что волосы на лобке у нее гладко выбриты, отчего вид получался беззащитный и трогательный.
— Так… А теперь вытяни руки — как будто обхватываешь кого-то за шею…
Наташа вытянула вперед руки.
— Прогни немного спинку — так эротичнее… — прозвучал за кадром голос Антона.
«Чем они занимаются? — подумала Кристина. — Может, они тоже хотят снять эротический фильм? Или просто нащелкать «обнаженные» фотографии?»
Кристина вдруг подумала о том, что где-то хранится несколько кассет с материалом их недоснятого эротического фильма. В главной роли она, Кристина Быстрова. Конечно, это нигде не указано, но если запись увидит кто-нибудь из ее знакомых, он сразу же узнает на ней Кристину… Она вдруг представила, как видеопленка попадает к завучу их школы Нине Ивановне. Та, ничего не подозревая, вставляет ее в видеомагнитофон и вдруг видит недавнюю выпускницу их школы, которая в абсолютно голом виде разгуливает по берегу моря и, весьма недвусмысленно наклоняясь прямо перед объективом, собирает ракушки…
Кристину охватил нервный смех.
Между тем на видео начался новый сюжет. Теперь камеру, по-видимому, держала Наташа. Неровный проезд по пейзажу: деревья, отвесная скала с рябой тенью от листвы, а затем… широкий вход в пещеру!
Так вот оно что. У них тоже есть своя «вилла»… Наверное, ее-то они и называют «Олимп»…
— Тото-о! — нежно позвала за кадром Наташа. — Давай выползай на свет… Я уже закончила разминку…
Сбивка кадра. Затем снова вход в пещеру — и из него появляется Антон, одетый в короткие зеленые шорты и желтую спортивную майку. Вместо ежика у него длинные, до плеч волосы, которые сосульками падают на впалые щеки. Кристина с восхищением отметила про себя, какая у него гармоничная фигура. Сильные, длинные, покрытые светлыми волосками ноги. Крепкие загорелые плечи. Он был похож на молодого бога, который даже не задумывается, насколько он красив…
Антон в кадре щурится от яркого света, а затем, увидев направленный на него объектив, медленно двигается в его сторону с выражением хищника, который заметил дичь. Камера отступает, потом какое-то мелькание, смех — и снова сбивка кадра.
Следующая сцена: расстеленное на камнях полосатое одеяло, вроде двухместного спальника. Никого. Камера вздрагивает, чуть-чуть сдвигается. Вид сбоку и немного сверху.
— Наташка, иди в кадр, я посмотрю… — Это приглушенный голос Антона.
На одеяле появляется обнаженная Наташа. Ложится на спину и вытягивает руки вдоль тела. На ее загорелую кожу падает кружевная тень от листвы.
«Удивительно, как схожи все эротические сюжеты, — подумала Кристина, вспомнив о сцене под кустом магнолии, которую снимал для своего фильма режиссер Игорь, — тот же вид сверху на расстеленное под сенью чего-нибудь одеяло. Как будто нельзя придумать ничего поновее…»
— Лучше ляг головой на угол, — произнес голос Антона за кадром.
— Господи, как же это все долго!.. — жалобно сказала Наташа, переворачиваясь в кадре. — Мне сейчас расхочется…
— И замечательно. Получится все с самого начала: как захотели, как начали, что делали и что из этого получилось…