Вспомнить, нельзя забыть

Загробный мир? Кто приходил оттуда?
Кто рассказал хоть раз о нем живым?
И я о нем напоминать не буду
Веселым, смелым, молодым.

Рожденье человека — это чудо!
А жизнь — немножко горький дым…

У жизни есть неведомые дали.
В глазах моих — желанье и вопрос:
Где встретить тех, что отлиты из стали,
И предназначены для гроз?

Какими маленькими люди нынче стали…
И нет в садах ни соловьев, ни роз…

Но эту жизнь за привкус горьковатый
И за короткую тревожную весну
И за осенний терпкий час расплаты —
Я все-таки не прокляну!

Душа сама без меры виновата,
Пока у тела бренного в плену…

1931 г.

ХХI ВЕК

Двадцать Первый Век, не о тебе ли
Сегодня вечером деревья прошумели?
………………………………………………………………………..
Над внуками потом, а не над нами
Взовьется к небу радужное знамя!

И будут дни, на наши не похожи,
Спокойнее, медлительнее, строже.

А кто-нибудь, уж поздно или рано,
Найдет дорогу в солнечные страны.

И песенный дворец я не построю
Грядущему великому герою.

А самое чудесное на свете
В те годы будут маленькие дети!

Что может быть прекраснее ребенка,
Смеющегося радостно и звонко?

Над тружениками, над королями —
Взовьется к небу радостное знамя!

И кто-нибудь, на сотню лет далекий,
Найдет в архиве пыльном эти строки…

Так слушай же, надменный мой потомок!
Не в солнечном краю, в стране потемок

Жила твоя прабабушка. В хибарке
Мигал всю ночь огонь свечи неяркий.

Сгоревшая от мук в Двадцатом Веке,
Она мечтала о любимом человеке…

И ежилась от пушечного грома
Под ненадежной, ветхой крышей дома.

В стране, где поезда летели под откосы,
Сочла за удаль срезать свои косы.

И сделала всю жизнь свою ошибкой
За чью-то мимолетную улыбку…

А осенью протягивала руки
И о ненужной плакала разлуке…

Боюсь, потомок мой самодовольный,
Ты не поймешь, что значит слово «больно»

Ах, если б ты не понял, (хорошо бы!)
Что значит: «побледнеть от черной злобы!»
…………………………………………………………………………………
Двадцать Первый Век, не о тебе ли
Мечты мои под утро прозвенели?

1930 г.

БОР МОЙ