Вспомнить себя

Весть о его смерти, однако, как говорили Плетневу оперативники, прибывшие раньше его для проведения обыска в квартире Саломаткиных, не вызвала у пожилых и каких-то никчемных родителей заметного горя. Правда, охнула мать, нахмурился отец, узнав, что сынок был попросту задушен тем человеком, которого сам собирался убить. А так «сильной» реакции не было. Зато соседи, которых помог опрашивать Антон, те вроде бы даже вздохнули с облегчением. И их можно было тоже понять.

Оказывается, Мишка был тут с детства заводилой, его все в соседних дворах давно знали, к нему, высокому, накачанному парню с красивой, «мужественной» внешностью, тянулись и окрестные мальчишки, и девчонки. Но примером, как продемонстрировал финал его непутевой жизни, он оказался отрицательным… Поэтому, надо понимать, с облегчением и вздохнули родители подраставшей в округе пацанвы.

Собственно, в квартире Саломаткиных ничего, представляющего интерес для следствия, обнаружено не было. Зато обыск в отсеке сарая, точнее, в боксе для стоянки автомобиля кооперативного гаража, дал результат. Ну, старый мотоцикл марки «ИЖ» интереса не представлял, зато среди инструментов и тряпья был обнаружен пистолет Макарова со спиленным номером и запасными обоймами, а также толстая пачка валюты — американских долларов.

Огорченные и, видно, сильно обиженные на сына, родители объяснить происхождение денег и оружия, естественно, не могли, а выдать находки за свое накопленное добро, это ж на кого надо было рассчитывать-то? Был составлен протокол в присутствии понятых, тех же соседей, и обнаруженные улики преступной деятельности Михаила Петровича Саломаткина изъяты.

Оружие отправили к экспертам-криминалистам и баллистикам для идентификации, а валюту пересчитали и… внесли «запредельную» в понимании родителей сумму в тот же протокол изъятия. Вот последнее, похоже, как раз больше всего и опечалило стариков, с откровенной неприязнью поглядывавших на оперативников, производивших обыск.

Антон Плетнев тоже не представлял исключения и, чувствуя на себе их, очень мягко говоря, недружелюбные взгляды, размышлял, откуда они берутся, эти бандитские семьи? Послушный мальчик? Убийца! Ведь если б задавили не его, он бы обязательно шлепнул беглеца сам. Вот и эти деньги наверняка получены были за какое-то очередное его «послушное» убийство. Или ограбление. Или избиение и прочее, прочее, опыт-то уже имеется! Так что говорить здесь не о чем. Раздавил его мужик, как клопа вонючего, и туда ему дорога…

А все равно, подумал Антон, наверное, им было обидно. Может, и этому, задушенному, но, определенно, больше второму — Логопеду, которого, ко всему прочему, еще и зарезали, как свинью, обчистили карманы и вышвырнули из поезда. Важную работу сделали «послушные мальчики», человека убили, а гонорар просвистел мимо рта. Ведь еще ни один заказчик до конца акции, когда имеется полная уверенность, что свидетель ликвидирован, не заплатил исполнителю ни копейки. Поди, испуская дух, успели подумать, что это несправедливо, что вперед надо было брать. Может, когда деньги уже в кармане, и помирать не так страшно? А то бежать от судьбы приходится, так и не получив гонорара. Конечно, обидно.

И каково родителям Химика, у которых прямо из-под носа менты «уводят» такие «бабки»? Поневоле возненавидишь милицию… Не сына, нет, сынишка — что, он же послушный мальчик… был.

Таким образом, видел Антон, среди пятерых покойников оставался неизвестным лишь один — тот самый уголовник, который «зачищал» по второму кругу. Но он был явным уголовником, а Министерство юстиции, в чьем ведении находились теперь места заключения и исправления преступников, не торопилось с ответом. Правда, обещал МУР. Но ведь и день еще не кончился!..

И Плетнев помчался в прокуратуру.

Милу ему ждать фактически не пришлось. Она позвонила Антону и сказала, что все для себя необходимое просмотрела, а теперь едет к ним, в прокуратуру, и просит, чтобы срочно доставили из СИЗО, или где тот содержится, дежурного оператора Платонова. У нее есть к нему серьезный разговор. Плетнев попытался было выяснить какой, но Мила отрезала:

— Важный, — и отключилась.

«Неужели нашла? — подумал Плетнев. — Вот умница какая! Ах, хороша девушка!..»