Вспомнить все

— Простите, — пробормотал Эд. Он отчаянно затряс головой, пытаясь собраться с мыслями. С той точки, где он стоял теперь, офисный центр выглядел в точности так же, как и всегда. Капитальная постройка, солидная, прочная, основательная. Здание господствовало над окружающей местностью.

Но всего лишь минуту назад…

Было ли это в действительности или не было? Он видел, как это здание рассыпалось в прах. Не только здание, впрочем, но и люди, пребывавшие внутри. Они стали серыми облачками пыли.

И он видел людей в белом. В белых халатах. Они выкрикивали распоряжения, надвигаясь на него со своими странными аппаратами.

Он сошел с ума.

Не могло быть иного объяснения.

Эд медленно повернулся и пошел через улицу. Его разум пребывал в каком-то помрачении. Он двигался вслепую, бесцельно, растерянный и бессильный совладать с собой после пережитого ужаса.

Служащего вызвали в Администрацию — на самый высокий уровень — и приказали подождать.

Он нервно расхаживал взад-вперед, ломая руки. Зачем-то снял очки и протер их мягкой тканью.

О Господи. Это все случилось не по его вине. Весь этот кошмар. Но он должен был все предусмотреть. Он мог все исправить. Это он отвечает за то, чтобы Глашатаи в точности следовали инструкциям. Если очередной Глашатай, этот чертов блохастый кобель, предпочел вместо этого отправиться на боковую — ответственность понесет именно Служащий.

Двери раскрылись.

— Все в порядке, — прозвучало оттуда. Голос говорившего был усталым и тусклым. Голос крайне занятого человека.

Служащего била дрожь, его накрахмаленный воротничок пропитался потом. Он медленно прошел внутрь.

Старик посмотрел на него, подняв глаза от книги. Какое-то время он с непроницаемым выражением лица изучал Служащего, но его тускло-голубые глаза оставались мягкими и добрыми. Это была искренняя и древняя доброта, которая, однако, заставила Служащего затрястись того пуще. Он вытащил носовой платок и утер брови.

— Я так понял, что произошла досадная ошибка, — пробормотал Старик. — В Секторе Т137. Надо как-то разобраться с этим субъектом, проникшим туда из соседствующего Сектора.

— Это правда, — сказал Служащий хрипло. Его горло пересохло. — Прискорбное стечение обстоятельств.

— И что же случилось?

— Я начал операцию этим утром в соответствии с инструкцией. Естественно, все, что относилось к Т137, обрабатывалось по высшему приоритету. Я прибег к услугам Глашатая, отвечавшего за мой участок, поскольку необходимо было осуществить Вызов в 8.15.

— Глашатай отдавал себе отчет в неотложном характере задания?

— Да, сэр, — Служащий помедлил, — но…

— Но ЧТО?

Лицо Служащего исказил ужас.

— Пока я отвлекся на другие связанные с заданием дела, Глашатай улучил минутку и ускользнул в свою конуру, чтобы вздремнуть еще немного. Я был занят. Я выверял точный график операции по своему хронометру. Я подал ему сигнал, но он ничего не сделал.

— Вы подали сигнал точно в 8.15?

— Да, сэр! Точно в 8.15. Но Глашатай проспал. А когда я его добудился и заставил сделать то, что он должен был сделать, было уже восемь часов шестнадцать минут. Он провел Вызов. Но вместо Друга в Машине мы получили Страхового Агента. — Служащий скривился. — Агент задержал субъекта почти до 9.30. Поэтому субъект опоздал на работу вместо того, чтобы прийти раньше обычного.

Старик помолчал.

— И его не было в Секторе Т137, когда началась корректировка.

— Не было. Он явился около десяти часов утра.

— И застал корректировку в самом разгаре.

Старик встал и принялся ходить туда-сюда по кабинету, сложив руки за спиной. Его мантия развевалась при ходьбе.

— Это очень серьезное упущение. Когда Сектор подвергается корректировке, ее должны претерпеть одновременно все сопряженные элементы из других Секторов. В противном случае они не будут ориентированы синфазно. Когда субъект явился в Сектор Т137, корректировка уже пятьдесят минут как началась. Субъект проник в Сектор в фазе почти полной деэнергетизации. Он блуждал там до тех пор, пока одна из бригад корректировщиков не наткнулась на него.

— Они схватили его?

— Увы, нет. Он бежал за пределы Сектора и оказался в ближайшем полностью энергетизированном районе.

— А что случилось потом?

Старик перестал расхаживать по кабинету. Его морщинистое лицо посуровело. Он запустил тяжелую ручищу в свою седую шевелюру.

— В точности неизвестно. Мы утратили контакт с ним. Конечно, вскоре контакт был восстановлен, но в настоящее время субъект все еще неподконтролен.

— Что вы намерены сделать с ним?

— Следует наладить устойчивый контакт с ним и забрать его сюда. Нет иного выхода.

— Прямо сюда?!

— Слишком поздно деэнергетизировать его. Но чем больше времени пройдет, тем выше вероятность, что он соберется с мыслями и расскажет другим о пережитом. Вместе с тем, стереть лишние воспоминания из его разума также слишком затруднительно. Как видите, обычные методы неприемлемы. Я сам разберусь с этой проблемой.

— Надеюсь, его местопребывание будет вскоре установлено, — опасливо заметил Служащий.