Вспомнить всё

Гостей было несколько, как я догадался. Горничная – по классической схеме захвата, – должна была усыпить мою бдительность, чтобы оперативники взяли меня тепленьким. Кретины, не на того напали.

В моем распоряжении оставалось несколько минут Скоро эти вооруженные до зубов гости поймут, что я разгадал их намерения, и бросятся на поиски. Я осторожно пробрался к лестничной клетке, прикрыл дверь и стремительно кинулся вниз по лестнице.

Ментов было трое, но наверняка кто–то остался у главного входа. Мне оставалось только надеяться, что не перекрыты служебные выходы. На бегу я пытался вспомнить внутреннее устройство гостиницы и едва не проскочил площадку второго этажа. Здесь я притормозил, решая, куда бежать дальше. Ниже спускаться нельзя, эта дорога мне закрыта. Оставалось лишь одно: пройти по второму этажу в противоположное крыло гостиницы и спуститься возле ресторана, а потом через служебные помещения добраться до заднего крыльца здания. Конечно, не было никакой гарантии, что и этот путь не отрезан, однако выбора я не имел.

«Будь что будет», – решил я и пошел по коридору, стараясь быть хладнокровным, чтобы спокойно и без особых стараний выбраться из чудовищной ловушки, в которой я оказался. Неприятно. Против меня действуют все те же мерзавцы. Однажды они… Но про это я не мог и не хотел вспоминать. Я должен уйти, даже если за мной направили целый взвод отморозков. По пути мне встретились двое или трое постояльцев, я на всякий случай был готов к тому, чтобы отразить нападение. Но ничего особенного не произошло. Для гостиничной публики я был человеком вне всяких подозрений. Однако любой мог оказаться опером и, скажем, выстрелить в спину. Я отдавал себе отчет, что оставлять меня в живых они не собираются. Ну, если посчастливится еще раз меня сцапать. Ощущение было не из приятных. Я чувствовал себя зверем, которого обложили со всех сторон. Но всё же именно зверем – могучим хищником, который сумеет прорваться. К тому же я понял вдруг, что взять меня в такой вот обстановке, ну, скажем, военно–полевой, не удастся.

Я благополучно добрался до служебных помещений. Чтобы выбраться на улицу, мне оставалось миновать небольшой офис, состоящий из трех–четырех кабинетов и приемной. Кажется, когда–то я бывал здесь, во всяком случае, мог представить расположение помещений, от которых меня отделяла только двустворчатая дверь с цветными витражами.

На секунду я задержался возле нее, прислушиваясь к звукам, доносящимся из офиса. Обостренное чутье тут же предупредило об опасности. Я не мог объяснить, что именно заставило насторожиться, но теперь доподлинно знал, что интуиция не подведет. Как не подводила прежде. Интуиция, мгновенная реакция, умение выстраивать многоходовки.

Я опустил руку в карман и нащупал крохотный шприц–тюбик. Конечно, полагаться только на эту смертоносную «игрушку» было рискованно, ведь я не знал, как действует яд, да и яд ли был в нем на самом деле, но никакого другого оружия у меня не было.

Глубоко вздохнув, я осторожно открыл дверь и мягко ступил на ковровую дорожку. Рабочий день заканчивался. Служащие, как видно, собирались покинуть свои кабинеты. Я определил это по особенному, праздному шуму. Проскользнув мимо приоткрытой двери бухгалтерии, я успел заметить двух дам возле зеркала. И вдруг меня окликнули из двери напротив:

–А вам кого, мужчина? Мы уже закончили.

Оглянувшись на голос и увидев смазливое личико молоденькой секретарши, я сдержанно улыбнулся и ответил на ходу:

–Да–да, я уже ухожу.

Девица что–то хотела сказать мне, но ее позвали из приемной; и она скрылась за дверью. Но одновременно со звуком закрываемой двери я услышал тихий щелчок. Меня словно током ударило. Всего в трех–четырех метрах, в конце коридора, возле выхода, за углом, меня ждал враг. Я не видел его, но уже чувствовал запах только что погашенной сигареты. Замешкайся я хоть на мгновение, наверняка схлопотал бы пулю.

Метнувшись к стене, я бросился вперед как раз в тот момент, когда из–за угла появился ствол пистолета, а потом и его владелец – коренастый малый, неприятный тип с широкими скулами и квадратным подбородком. Он держал пистолет двумя руками, собираясь принять стойку ковбоя. Но не тут–то было. Я воспользовался тем, что его правая нога зависла в воздухе, отыскивая опору. Нырнув под пистолет, я нанес сильнейший удар каблуком по коленной чашечке и одновременно дернул его за запястье. Потеряв равновесие, парень кувыркнулся в воздухе, все еще не выпуская пистолета из рук, и рухнул на пол. Болевой шок на мгновение парализовал его, он потешно скривил лицо в дурацкой гримасе, но этой секунды мне было достаточно, чтобы вонзить иглу в горло неудачливого охотника. Нелепо дернувшись, этот урод обмяк и затих, так и не успев выстрелить из своего «макара».

В любой момент в коридоре могли появиться служащие офиса. Я рывком приподнял бесчувственного «ковбоя» и оттащил его за угол. Забрав пистолет, я взглянул на лицо парня и усмехнулся: это был один из трех милиционеров моего кошмара.