Вспомнить всё: и себя, и свою жизнь, и своё призвание

Итак, если вы, разговаривая с кем-то, замечаете, что разговор катится не туда, куда хотелось бы вам, сделайте маленькую паузу: закурите, налейте воды, просто встаньте и пройдите пару шагов для того, чтобы расслабить тело. Вдохните – выдохните, и, мысленно выйдя из своего тела, взгляните на ситуацию со стороны собеседника и с позиции как бы стороннего наблюдателя. Задайте себе вопрос: «Чего хочет мой собеседник? Что его раздражает? Чего он опасается? Какое развитие ситуации его бы устроило? Что его партнеру стоит сделать, чтобы все пошло лучше, чем сейчас?». И, самое главное, не надо пытаться все это просчитать логически. Это нереально. Пусть поработает ваше подсознание. Представьте, что ваши вопросы улетают куда-то вглубь вас, вызывая в этой черноте бледные, разноцветные вспышки, и вы с удивлением осознаете полный ответ и подсказку, как вам вести разговор дальше.

Среди людей принято показывать не очень близким знакомым, что у них все хорошо. При этом показывающий сам не замечает, что он похож на унылого бассетхаунда, а голос навевает воспоминания о стоне осеннего ветра в щелях оконных рам. Мы стараемся не показывать на людях, что у нас плохое настроение, а разрешаем это видеть только нашим близким, которым в итоге больше всех негатива и достается.

Мы стесняемся быть грубыми, усталыми, невеселыми, тусклыми, раздраженными на людях, и скрываем все эти чувства в своей душе, а лицом – улыбаемся. Такой подход не приносит ничего, кроме страданий, потому что трудно быть злым внутри и добрым снаружи. Это дисгармонично. Такой разлад между внешним и внутренним приносит нам только боль и усталость. Боль возникает потому, что люди не понимают наши чувства. Усталость появляется в ответ на попытки сдерживать свои эмоции.

Причина такой эмоциональной сдержанности в том, что в детстве родители научили нас не выражать свои эмоции на людях. Поэтому лица людей на улицах городов похожи на ряды кирпичей в серийных многоэтажках, а черная одежда большинства вызывает ассоциации с царством мертвых. Если маленький Геночка бегал по лужам со смехом и звонкими криками, то мама, стыдливо оглядываясь на прохожих, быстро брала его за ручку и уводила от озера счастья, наклоняясь к нему и внушая, что на людях шуметь нельзя. Если Мариночка поднимала отчаянный рев на улице, то она получала от растерянной мамы пару шлепков по попке, потому что мама считала, что на улице громко кричать нельзя. И так далее, и тому подобное…

Нас научили быть неестественными, ненатуральными, неживыми, искусственно-целлулоидными, как плоские изображения актеров на экране кинотеатра. Этот мир увлекает, но не может дать всего богатства чувств, на которое способна наша душа!

Мы ненатуральны, потому что живем не своими эмоциями, а чувствами, которые приняты в нашем обществе. Это заставляет нас даже наедине с самими собой быть не самими собой. Мы не плачем, когда нам хочется плакать. Мы не радуемся, когда хочется прыгать до потолка, а лишь криво ухмыляемся себе и говорим что-то вроде скупого киношного «нормально». Мы ненатуральны, потому что стыдимся своих эмоций, как будто это что-то грязное и мерзкое.

Мы устанавливаем в своей душе диктатуру безэмоциональности. Злость – это плохо, поэтому с ней надо бороться, и вот в душе разгорается война между злостью и желанием ее успокоить. Злость, конечно, сопротивляется, и вот душевные силы направляются в бой. Огромное количество энергии затрачивается на эту битву, а злость от этого только усиливается, потому что она, так же как и мы, не любит, когда на нее давят. Ревность – это больно, и вот мы, чтобы не испытывать этой боли пытаемся ревность подавить в зародыше, но это давление только усиливает ее. Любовь делает нас слабыми, и мы начинаем борьбу с любовью.

В нашей душе всегда идет война между чувствами и умом, который пытается «навести порядок». Но это невозможно! Ум – это набор жизненных принципов, усвоенных за сознательную жизнь. Эти принципы похожи на очки, через которые мы видим в мире только то, что соответствует… правильно, все тем же принципам! Если человек верит в успех своего предприятия, он будет замечать признаки успеха, и это будет еще больше усиливать его уверенность. А неуверенность в успехе позволяет нам замечать только те факты, которые эту неуверенность подкрепляют, и делают ее все сильнее и сильнее до тех пор, пока желание куда-либо двигаться вообще не исчезнет.