Вспомнить всё

– Надеюсь, вы захватили три голубые фишки, – сказала она. – Я одолжила их на работе и должна вернуть. Мне показалось, что вам не хватает уверенности. Вас достали напыщенные тупицы, вроде этого мозговеда Дрита – он из них самый отвратительный. Хотите чашку растворимого кофе?

По дороге в ее скромную квартирку Кэдбери сказал:

– Полагаю, вы слышали мою вступительную фразу. Я в жизни не был так серьезен. Я действительно вас люблю, кроме шуток. Мне не нужно ничего банального, обыденного или временного; мне нужны самые длительные и прочные отношения. Заклинаю вас, не говорите, что вы пошутили, потому что я никогда ни к чему в своей жизни не относился так серьезно и трепетно, даже к голубым фишкам. Если для вас это всего лишь забава, пощадите меня и честно признайтесь. Потому что ценой мучений уйти от жены и начать новую жизнь, а потом обнаружить…

– Доктор Тупица говорил вам, что я пишу картины? – Кэрол Стикифут поставила кастрюлю с водой на плиту в своей скромной кухоньке и по старинке зажгла конфорку большой деревянной спичкой.

– Говорил только, что вы съехали с катушек в Мадриде. – Кэдбери уселся за некрашеным сосновым столиком напротив плиты и с исполненным любовью сердцем наблюдал, как мисс Стикифут кладет по ложечке растворимого кофе в две глиняные кружки с психоделическим орнаментом.

– Вы что-нибудь знаете о дзэн? – спросила мисс Стикифут.

– Только что там есть коаны – нечто вроде загадок. На них дают бредовые ответы, потому что сами вопросы идиотские, например «зачем мы на земле?» и тому подобное. – Кэдбери надеялся, что все сказал правильно и Кэрол поймет, что он в самом деле кое-что знает о дзэн, как она предполагала в письме. Тут ему пришел в голову удачный дзэнский ответ на ее вопрос. – Дзэн – это целостная философская система, которая содержит вопросы ко всем ответам, существующим во вселенной. Например, если у вас есть ответ «да», в дзэн найдется подходящий вопрос, скажем, «Должны ли мы умереть, чтобы угодить Создателю, который любит губить свои творения?». Хотя, если подумать, точный вопрос будет звучать так: «Сидим ли мы на кухне и собираемся пить растворимый кофе?» Вы согласны? – Когда Кэрол не ответила, Кэдбери торопливо добавил: – На самом деле в дзэн можно ответить «да» на этот самый вопрос: «Вы согласны?» Вот вам и первая огромная ценность дзэн: он предлагает массу правильных вопросов практически к любому ответу.

– Ну и белиберда! – презрительно фыркнула мисс Стикифут.

Кэдбери почувствовал себя слегка уязвленным.

– Видите, я понимаю дзэн. А может, вы сами ни черта не смыслите в нем.

– Может, вы и правы. В том, что я не смыслю в дзэн. По правде говоря, я его совершенно не понимаю.

– Это настоящий дзэн, – заметил Кэдбери. – А я понимаю. И это тоже дзэн. Видите?

– Вот ваш кофе. – Поставив две полные дымящиеся кружки кофе на стол, мисс Стикифут села напротив. И улыбнулась. Улыбка показалась Кэдбери милой, легкой и нежной; это была трогательная, чуть застенчивая улыбка, с вопросительным блеском удивления и тревоги в глазах. У мисс Стикифут были прекрасные глаза, большие и темные; в жизни он не видел глаз прекраснее и был влюблен всем сердцем, а не только на словах.

– Как вам известно, я женат, – сказал он, прихлебывая кофе. – Но мы разъехались. И я строю хибарку у затоки, в укромном месте. Я говорю «хибарка», чтобы у вас не сложилось ложного представления, будто это хоромы, однако она очень добротная. Я мастер своего дела. Не подумайте, что я хвастаюсь, – это святая правда. Я знаю, что смогу позаботиться о нас обоих. Или мы можем поселиться тут. – Он обвел взглядом скромную квартирку мисс Стикифут. До чего красиво и со вкусом она обставлена! Ему тут нравилось – наконец на него снизошло умиротворение, и все тревоги куда-то улетучились. Впервые за долгие годы.

– У вас занятная аура, – сказала мисс Стикифут. – Такая мягкая, ворсистая и фиолетовая. Мне нравится. Впервые такую вижу. Вы не умеете мастерить модели поездов? По вашей ауре похоже, что умеете.

– Я умею почти все, – сказал Кэдбери. – Зубами, лапами, словами. Послушайте – это вам. – Он продекламировал свое четверостишие.

Мисс Стикифут внимательно смотрела на него.

– В ваших стихах, – сказала она, когда он закончил, – есть ву. «Ву» – это японское слово – или китайское? Означает это, как его… – Она раздраженно махнула рукой. – «Простота». Как на рисунках Пауля Клее. Правда, стихи довольно слабые.