Вспомнить всё

— Да пребудет с вами ясность, — пробормотал он. — Не хотите ко мне присоединиться?

Он говорил все так же спокойно. Похоже, поведение беляков не произвело на него ровно никакого впечатления.

— Не хотите лаймового сока? А может, кофе? Кстати, лаймовый сок хорошо помогает при такой штуке, как у меня, — и он выразительно постучал по губам.

И показал зубы.

На размякших деснах запеклись язвы.

— Нет, спасибо, — сердито проворчал Сун У и сел напротив индийца. — Я тут с официальным заданием.

Индиец слабо покивал:

— Вот как?

— Буду исследовать уровень смертности и уровень рождаемости.

Сун У с мгновение поколебался, потом наклонился к индийцу:

— Вы должны прогнать этих беляков. Я настаиваю! Мне нужно сообщить вам кое-что, не предназначенное для чужих ушей.

В лице индийца ровным счетом ничего не изменилось. Оно оставалось все таким же бесстрастным. Потом он слегка приобернулся:

— Пожалуйста, спуститесь вниз на улицу, — приказал он. И добавил: — Если вас не затруднит…

Беляки с ворчанием поднялись на ноги и мрачно протопали мимо стола, одарив Сун У хмурыми злыми взглядами. Один прокашлялся, перегнулся через перила и смачно плюнул вниз — с явным намерением оскорбить Барда.

— Какая наглость! — задохнулся от негодования Сун У. — А вы что молчите? Неужели не видите, что они вытворяют? Во имя Элрона, это немыслимо!

Индиец равнодушно пожал плечами и рыгнул.

— Все люди — братья, ибо колесо вращается для каждого из них. Разве не Сам Элрон произнес эти слова, в бытность свою на земле?

— Конечно-конечно, но…

— Разве эти люди — какими бы они ни были — не наши братья?

— Естественно, — высокомерно ответил Сун У, — но они должны знать свое место! Они принадлежат к не слишком значимому классу. Их зовут, если вдруг возникает необходимость в починке, но это случается отнюдь не часто! В прошлом году, насколько я помню, ни разу не рекомендовали чинить что-либо. С каждым годом мы испытываем все меньшую необходимость в подобном классе, и вскоре и он сам, и составляющие его элементы…

— Вы что же, ратуете за стерилизацию? — тихим коварным голосом поинтересовался индиец.

И смерил его хитрым взглядом.

— Я ратую за принятие мер. Хоть каких-то. Низшие классы размножаются, как кролики, и беспрерывно рожают — в отличие от Бардов. Беляцкие бабы беременеют без продыху, а Барды? Ни одного ребенка за последнее время! А все почему? Потому что низшие только и делают, что нарушают заповеди целомудрия!

— Ну а чем же им еще заниматься, с другой-то стороны, — мягко проговорил индиец. И отхлебнул еще лаймового сока. — Вам следует быть более толерантным.

— Толерантным? Я ничего против не имею, но если…

— Говорят, — тихо продолжил индиец, — что Сам Элрон Ху был белым.

Сун У задохнулся от негодования и попытался возразить, но яростные слова застряли у него в горле: по грязной улице шли какие-то люди.

— Что бы это значило? — вопросил Сун У, вскочил с места и подбежал к перилам.

По улице медленно и торжественно двигалась процессия. Словно по неслышному сигналу из хлипких домишек высыпали межчины и женщины и с радостными лицами выстраивались вдоль обочины. Сун У шествие невероятно впечатлило — он просто глазам не верил. Толпа густела, людей все прибывало — уже собралось несколько сотен человек. Стояли они плотно, над головами поднимался ропот, люди раскачивались и жадно пожирали глазами процессию. И тут по толпе прокатился захлебывающийся стон — словно сильный ветер взъерошил листву на дереве. Единый организм, примитивное, живущее инстинктами целое, полностью захваченное эмоциями — в такое исступление привела собравшихся приближающася колонна.

На участниках процессии было надето нечто странное: белые рубахи с закатанными рукавами, темно-серые брюки невероятно архаичного покроя и черные ботинки. Облаченные в абсолютно одинаковую одежду, они двигались двумя невозможно стройными рядами — белоснежные рубашки, серые штаны, задранные лицы суровы, челюсти сжаты, ноздри раздуваются. Глаза — стеклянные, и в них такая решимость, такая фанатичная упертость, что Сун У отшатнулся в ужасе. А они все шли и шли и походили на фигуры, высеченные из камня, незапятнанный белый поверх мрачного серого — ни дать ни взять посланцы из страшного прошлого. Сектанты маршировали слаженно, ноги опускались и поднимались одновременно, от тяжкого шага дрожали убогие хижины по сторонам. Псы проснулись и залаяли, дети жалобно захныкали, куры разлетелись с испуганным квохтаньем.

— О Элрон! — воскликнул Сун У. — Что это?

Марширующие несли странные предметы, без сомнения, имеющие символическое значение. Однако Сун У слабо представлял себе смысл всех этих ритуальных принадлежностей — их эзотерическое предназначение ускользало от понимания. Над головами идущих сверкали трубы и шесты и блестящие сетки — похоже, что металлические. Металлические. Но не ржавые! Напротив, они сверкали и переливались на солнце. Изумление Сун У достигло предела. Неужели… не может быть. Нет. Точно. Все эти штуки — они… новые.