Вспомнить всё

— Мой братик хочет послушать продолжение романа, — тихо, но твердо произнесла девочка. — Он здесь ради этого.

— Успокойся, — шикнула на нее мать.

«Братик? Что за дурь! У Келлеров сына нет», — подумал Попрыгунчик и громко рассмеялся.

— Значит, братик требует Моэма? — Фок подкатил на тележке прямиком к Эди. — Могу почитать. Изображу и Филипа, и Милдред и всех-всех-всех, включая Дэнджерфилда. Кстати, его приходится изображать частенько. Вот сегодня, например. Поэтому твой братик и решил, что тот в комнате, но на самом деле это был не он, а я. Верно говорю, ребята? — Он повернулся к зрителям. — Ведь это я был?

— Ты, приятель, ты! — поддержал Орион Страуд. — Кто же еще?

Остальные согласно закивали.

— У тебя нет никакого братика, малышка, — паясничал Попрыгунчик. — А если его не существует, как ты узнала, чего он хочет?

Его буквально распирало от смеха.

— Дай мне на него посмотреть и послушать заодно, а я забабахаю пародию.

— Ого! Отличная идея! — захохотал Кас Стоун.

— Мы в предвкушении, — добавил Колвиг.

— Пусть скажет хоть словечко, — кривлялся фок, — уж за мной-то дело не станет. Ну, я жду.

Он непринужденно развалился на тележке.

— Хватит! — Бонни Келлер даже покраснела от злости. — Оставь мою дочь в покое!

— Наклонитесь поближе, — зловеще поманила девочка.

Дурашливо скалясь, фок повиновался.

«Господи боже, Харрингтон! Как ты починил проигрыватель? Объясни, как именно тебе это удалось». Зазвучавший в его подсознании голос казался неотрывно связанным с его собственным «я».

Попрыгунчик взвизгнул от страха.

Перепуганная публика повскакивала с мест.

— Это был Джим Фергюссон, — растерянно пробормотал фок, — мой давно покойный работодатель.

— Убедились? — спокойно поинтересовалась Эди. — Если мало, братик поговорит с вами еще. Билл не против.

«Вместо того чтобы заменить пружину, ты ее… э-э… вылечил», — продолжил голос.

Попрыгунчик развернул тележку и помчался в противоположный конец комнаты, подальше от Келлеров. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, он забился в угол и злобно посмотрел на девочку. Та выдержала взгляд.

— Страшно? — издевательски улыбнулась она. — Сами виноваты, не надо было меня дразнить. Билл рассердился и отомстил.

— В чем дело, старина? — Джордж Келлер приблизился к фоку.

— Ни в чем, — буркнул он, — и вообще, не пора ли послушать Моэма?

Фок протянул механическую руку к приемнику и включил громкость.

«Теперь вы с братцем на пару можете получить что угодно, — думал он. — Стоит только захотеть — и пожалуйста. Сколько ты обретаешься там? Семь лет? Всего? А кажется, что целую вечность. Ты словно существовал всегда и сейчас говорил со мной, весь такой дряхлый, сморщенный. Эдакая опухоль с человеческим лицом и длинной седой бородой, мягкой как пух. Клянусь, я поверил, что это Фергюссон там, внутри девчонки. Еще прикидывал, сможет ли он вылезти».

«Ты здорово его напугал, — обратилась к брату Эди. — Расскажешь как?»

«Я прикинулся человеком, с которым он был знаком и который умер много лет назад», — ответил Билл.

«Вот это да! — восхитилась девочка. — А дальше что? Больше не будешь его пугать?»

«Начнет плохо себя вести, буду».

«Откуда ты знаешь покойника, которым прикинулся?»

«Ну… — замялся Билл, — я ведь тоже мертвец, не забыла?»

Его хихиканье дрожью отозвалось в ее теле.

«Никакой ты не мертвец, — рассердилась Эди. — Ты и я, мы оба живы, поэтому перестань такое говорить. Мне жутко неприятно».

«Прости, я просто пошутил. Эх, жаль я не видел его физиономию… Опиши, как она выглядела?»

«Хуже не придумаешь! Глаза выпучились, как у жабы».

«Почему я не могу родиться нормально? — захныкал он. — Обидно торчать здесь, в темноте. Неужели никак нельзя меня родить? Допустим не сейчас, а попозже…»

«Доктор Стокстилл сказал, что нет».

«Наверняка у меня получится его переубедить. Стоит только захотеть».

«Ты хвастун, — рассердилась Эди, — и ничего не умеешь, кроме как спать, болтать с мертвецами и прикидываться непонятно кем. Тоже мне!»

Билл молчал.

«Станешь вредничать, проглочу отраву и убью тебя, — пригрозила она. — Честное слово».

Опять тишина.

Девочка совсем отчаялась.

«А если тебе и впрямь лучше умереть? — рассуждала она, чтобы хоть немного успокоиться. — А мне, значит, придется носить в животе покойника? Нет, это неправильно и мерзко».

«Не волнуйся, — вдруг сказал Билл. — Я умный, сумею о себе позаботиться. И тебя защищу. Кстати, общаться с мертвыми очень здорово. У меня всегда полным-полно интересных собеседников. Даже во сне слышу, как они бормочут. Да и тут их целая толпа».

«Где тут?» — не поняла Эди.

«У нас под ногами, в земле».

«Фу!»

«Они там, не сомневайся. Все мы там будем. Мама, папа, другие люди. Вот увидишь».

«Ничего не желаю видеть. И вообще, сиди тихо. Не мешай слушать, как мистер Дэнджерфилд читает».

Эндрю Гилл скручивал очередную сигарету, когда на фабрике в сопровождении незнакомца появился Попрыгунчик-Харрингтон, которого табачник не переваривал. Ощущая смутную тревогу, Гилл отложил папиросную бумагу и встал. Сидящие чуть поодаль на скамье работники как ни в чем ни бывало продолжали набивать бумажные палочки табаком.