Вспомнить всё

Флаппер приземлился на крыше здания, в котором стоял главный блок компьютера, он же «Главнокомандующий» Североамериканского альянса процветания.

— В пищевых продуктах, — ответил сотрудник у двери, выходя на тускло освещенную посадочную площадку, — только гуммиоснова, сахар, кукурузная патока, размягчители, искусственный краситель и ароматизатор. По сути, только так жвачка и делается. А побрякушки, которые даются бонусом, — из вакуумированного термопластика. Закупаются по шестьсот штук на доллар в десятке местных фирм или в Гонконге. Мы не поленились отследить процесс изготовления у поставщика, посмотрели сырье, съездили на фабрику, наш человек лично стоял у конвейера и смотрел, как штампуются эти финтифлюшки. И ничего. Вообще ничего.

— Тем не менее, — проговорил инженер почти про себя, — когда эти данные ввели в «Генукс-Б»…

— Тогда все и началось, — кивнул агент, посторонившись, чтобы дать Стаффорду выйти. — Боевая тревога, ракеты на старт. На волосок от термоядерной войны, точнее, в сорока минутах — именно столько нам понадобилось, чтобы заблокировать отверткой бобину компьютера.

Инженер с надеждой посмотрел на Стаффорда.

— Ну как, заметили какие-нибудь странности или нестыковки в данных? Если да, ради бога, не молчите, потому что пока мы можем только разобрать «Генукс-Б» и отключить его совсем, а значит, когда появится настоящая угроза…

— Интересно, — проговорил Стаффорд задумчиво, — что подразумевается под «искусственным красителем»?

III

— Для придания продукту товарного вида добавляется безобидный пищевой краситель, — отрапортовал инженер.

— Но это единственный ингредиент в списке, который обозначен не по составу, а по функции. И ароматизатор тоже?

Фэбээровцы переглянулись.

— Он там есть, — подтвердил один. — Я помню, потому что у меня от этой жвачки оскомина. Точно был искусственный ароматизатор. Но какого…

— Искусственный краситель и ароматизатор, — заявил Стаффорд, — может означать что угодно. И давать может что угодно сверх цвета и вкуса.

Например, синильная кислота, — домыслил он про себя, — окрашивающая все в ярко-зеленый. Что мешает, совершенно не кривя душой, обозначить ее как «искусственный краситель»? А вкус, в каком смысле «искусственный ароматизатор»? Эта мысль давно не давала ему покоя, но он решил пока ее приберечь. Пора спуститься и взглянуть на «Генукс-Б», разобраться, в чем загвоздка. «И как его еще предстоит доломать», — подумал он с горечью. Если эти ребята не врут, если удостоверения не поддельные и они не саботажники из АИЮА и не секретные агенты какой-нибудь другой крупной державы. «Точно, из повстанческих частей Северной Калифорнии», — съязвил он. А вдруг все-таки правда? Вдруг там и впрямь зародилось какое-то зло, и «Генукс-Б», выполняя свое предназначение, его уловил?

Пока непонятно.

Однако, возможно, ясность внесет осмотр компьютера. Прежде всего нужно своими глазами взглянуть на полный комплект перфолент, данные с которых сейчас усваиваются из внешнего мира внутренним сознанием компьютера. Как только станет понятно…

«Я включу его обратно, — пообещал себе Стаффорд с мрачной решимостью. — Я сделаю то, чему меня учили и ради чего нанимали на работу».

Особого труда это, в принципе, не составит. Он знал начинку компьютера назубок. Никому не приходилось столько раз менять вышедшие из строя провода и детали, сколько ему. Поэтому он и понадобился этим типам. Здесь они точно не ошиблись.

— Жвачку? — предложил агент, заходя на бегущую вниз дорожку, вдоль которой выстроилась, расставив ноги и заложив руки за спину, фаланга бойцов в форме. Коренастый фэбээровец с мясистым красным загривком протянул на ладони три ярко окрашенных шарика.

— Из сузовского автомата? — спросил инженер.

— Разумеется. — Агент, ухмыльнувшись, опустил их Стаффорду в карман халата. — Безобидные? Да-нет-не-знаю, как говорится в институтских контрольных.

Вытащив шарик из кармана, Стаффорд осмотрел его в свете потолочной лампы. Шарик. Икринка. Рыбья икра, она ведь тоже круглая. И съедобная, а закон не запрещает продавать ярко окрашенную икру. Или она сразу откладывается такого цвета?

— Может, оттуда кто-нибудь вылупится, — заметил, будто между прочим, один из агентов. Фэбээровцы подобрались и напряглись, въезжая в особо засекреченную часть здания.

— Как вы думаете, кто? — спросил Стаффорд.

— Птичка, — буркнул коротышка-агент. — Крошечная красная птичка, возвещающая нам великую радость.

— Не надо давить на меня Библией, — осадил его Стаффорд, оглянувшись одновременно с инженером. — Я на ней вырос. Я вас сам цитатами закидаю.

Однако совпадение странное, учитывая ход его собственных мыслей. Рыба мечет тысячи икринок, неотличимых друг от друга, из которых выживают лишь единицы. На редкость примитивный способ с неимоверными потерями.

Но если отложить икру по всему миру, в бесчисленных многолюдных местах, достаточно будет, даже если выживет лишь крошечная доля. Подтверждение тому — земные рыбы. Если способ годится для земной жизни, чем внеземная хуже?

Неприятная мысль.