Вспышка

— Поговорит с деканом Уитерсом, конечно.

— А потом?

— Потом, По, я думаю, что нам стоит начать искать себе работу. Ты же знаешь, что Уитерс выльет ушат грязи на доктора Фриде, выставит его положение в институте, научные труды и нынешний проект «Гипериона» в самом неприглядном свете. А после этого все наши доказательства не будут стоить и ломаного гроша.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным поскрипыванием дворников.

— Ты знаешь, я думаю, что мы совершили тактическую ошибку, — вымолвил наконец По.

— Какую же?

— Мы пошли к этому парню из НАСА и заявили ему, что небо падает на Землю. Неправильный подход. Нам следовало сказать, что мы только что получили сигнал от доктора Фриде, и он говорит, что небо падает.

— Но он не… по крайней мере, пока он так ничего и не сказал, — нахмурилась Сули. — Ты же пытался с ним связаться, так ведь?

— В ответ одни помехи, и никакого ответа на его позывной на тех частотах, где доктор должен был бы быть.

— Меня это тревожит.

— Да, и меня тоже… Но это не то, что я хотел сказать. Я предложил получить от него радиограмму.

— И только ты, По, сумел ее получить? И никаких подтверждений, скажем, от других станций или университетских диспетчеров?

— Что-нибудь в этом роде, — неуверенно сказал По.

— Это будет сообщение, переданное морзянкой, и только? — продолжала Султана, — или ты получил от доктора и видеоизображение тоже? А может быть, у тебя есть и образцы исследования Солнца, подтверждающие максимальную солнечную активность и сделанные его аппаратурой? Вот то, что может убедить людей, и будь я доктором Фриде, только такое сообщение я бы послала на Землю. И такое доказательство ты собираешься раздобыть? Хотела бы я знать, как ты осуществишь подобный подлог.

— Ну… не сам я и не сейчас. Я знаю нескольких настоящих кудесников из отдела компьютерной графики. Они могут сотворить такое, что даже искусственный интеллект попадется на удочку. Манипулируя отдельными электронами сигнала…

— А как же конспирация? Сколько людей ты собираешься привлечь? — Карр покачала головой. — Рано или поздно, правда выплывет наружу, и нам с тобой больше никто никогда не поверит, а нам еще жить и жить.

— Это стоило бы того, если бы люди встрепенулись и вовремя подготовились бы к магнитной буре!

— Но и это могло бы не сработать. Нет, мы поступили так, как смогли. Поведали наш рассказ самому высокопоставленному чиновнику, до которого смогли добраться. Теперь для больших людей наступило время действий.

— А может быть и нет, — ответил По горько.

— Выбор за ними.

В машине вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом дождя да скрипом дворников по стеклу.

— Так что мы просто едем домой и убираем сабли в ножны, — подытожил Моска.

— Нет! Мы едем домой и собираем друзей. Мы будем наблюдать, делать записи и документировать все происходящее. Мы напишем историю взрыва: твои наблюдения через телескоп, гипотезы и предположения доктора Фриде и все физические доказательства, которые сумеем собрать. А затем мы сделаем доклад для научного сообщества.

— Ну и к чему весь этот шум?

Султана Карр грустно смотрела в окно:

— А к тому, По, что слышал ли ты когда-нибудь о солнечных пятнах, появлявшихся поодиночке или всего лишь одной парой? Я — нет. Всегда только циклы и волны пятен.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЧЕРЕЗ СЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

Сколь велики творенья твои!

О бог, не знающий равных,

Наделенный чудесною силой.

С любовью и светом

Ты создал Землю, пребывая един.

Все сущее: люди и твари,

В горах и долинах —

Все есмь созданья твои.

Ты сотворил чужеземные страны:

Сирию, Куш… явил к жизни Египет,

Место всему указав и обеспечив насущным.

Из «Гимна Солнцу» фараона Эхнатона

22 «МЫ ПРОДОЛЖИМ СЛУЖБУ…»

Шаг

Шаг

Шаг

Бег

ПЕРЕСАДОЧНАЯ СТАНЦИЯ КОННОР, 22 МАРТА, 9:31 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ

Зал ожидания на многорежимной пересадочной станции Коннор напоминал огромный копошащийся муравейник или одиноко стоящий в степи дуб, на ста девяносто девяти ветках которого безуспешно пыталось рассесться две сотни скворцов. Люди слонялись из угла в угол, подпирали стены или убивали время, кучкуясь небольшими группками.

Если бы Дмитрий Урбанов не знал причину задержки, он бы предположил, что сбой в расписании связан с какой-то серьезной аварией: возможное столкновение кораблей где-то неподалеку или скоординированный, кибернетический выход из строя стыковочных узлов станции.

Как бы то ни было, двадцатирублевая банкнота многозначительно перекочевала в руки кассира для выяснения истинной причины.