Вспышка

— Джек, ты должен проснуться.

Голос Хлои звучит сильнее и настойчивее. Он пытается освободиться, чтобы попасть к ней...

Джек открыл глаза и увидел Хлою. Она стояла возле его кресла и крепко держала за руку. Неоновые блики высвечивали тревогу на ее лице.

— Все хорошо, — произнес Джек. — Я проснулся.

— Токи твоего спектра выглядят нормально, — сказала она, не выпуская его руки. — Что ты помнишь?

— Все.

В мозгу как будто возникла волна цунами и выбросила на берег воспоминания. Ему пришлось сделать усилие, чтобы одолеть этот поток, а потом — чтобы справиться со своим нарастающим гневом и сохранить сосредоточенность.

И тут он заговорил. Заговорил быстро, пока в голове была ясность. Нельзя упускать ни одной подробности.

— На верхнем этаже какие-то машины. Очень шумят. Все мои чувства полностью раскрыты. Болит везде. У меня лихорадка. Я едва терплю постоянный грохот и клацанье. Чтобы избавиться от этого, есть только один путь — снова нырнуть в сон. Но я не хочу возвращаться в этот ад. Там я себя не контролирую. Лучше умереть.

— Где ты находишься? — тихо спросила Хлоя.

— В комнате. Немного похоже на больничную палату. Думаю, под землей. Окон нет. Флюоресцентные лампы на потолке включены, но картина перед глазами искажена. Лихорадка действует на зрение.

— Но видеть ты можешь?

— Могу. Вижу раковину из нержавеющей стали и стойку. Вижу алюминиевые ходунки. Белый шкаф с какими-то медицинскими штуками. На стене — монитор и стетоскоп. А еще маленькая красная коробка — в таких обычно держат использованные иглы и шприцы.

— Что еще ты видишь?

Джек помолчал, разбираясь в мешанине образов и впечатлений.

— Пол бетонный. Я это помню, потому что он напомнил мне бетонный пол, который дизайнер устроил у меня в квартире. Но здесь пол не гладкий и не отполированный, а старый и потрескавшийся. Такие бывают в гаражах.

— Или в подвальном этаже?

Джек секунду подумал.

— Да, подвальный этаж. Я лежу на кровати-каталке и обдумываю свой план. Я почти уверен, что у меня был план.

— Какой?

— Я придумал его, как только пришел в себя в первый раз. Но у меня не было шанса его осуществить. Пытаюсь сосредоточиться, но мешают шум и свет. Напоминаю себе, что я пси-стратег и должен сконцентрироваться на приоритетах, и наконец вспоминаю свой план. Мне нуж­но заманить в комнату охранника.

— Там есть охранник?

— За дверью. Я помню, что видел его, когда проснулся в первый раз. Я пытаюсь сесть и тут вспоминаю о ремнях.

— Ты привязан к кровати? — с ужасом спросила Хлоя.

— Я пристегнут к каталке кожаными ремнями вроде тех, какими в больницах привязывают буйных пациентов. Я едва могу шевелить руками, свободы движения хватает, только чтобы стучать по металлическому каркасу кровати. Дверь открывается, охранник заходит в комнату. Похоже, ему скучно. Тем лучше, решаю я.

— Ты можешь описать этого охранника?

— Почему-то я про себя назвал его Брюсом. Даже не знаю почему. Наверное потому, что у него вид этакого мачо, железного байкера. Могу спорить, что он боевик. Но он не выглядит настоящим параохотником.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Хлоя.

— Не забудь, я умею чувствовать слабости и уязвимые точки. Мой дар дает возможность понять, что у Брюса нет полного спектра способностей, свойственных настоящему охотнику-экстрасенсу. Не знаю, как это объяснить, просто у него что-то не так.

— Как у парня, который ждал нас в номере мотеля?

— Да.

— Значит, что в этом деле замешаны трое, — сделала вывод Хлоя. — Масса тупых мускулов и темной энергии. Продолжай.

— Брюс спрашивает, не надо ли мне в туалет. — Джек кашлянул. — Ну, воспользоваться ванной. Я говорю, что да, что мне очень надо. Мне даже самому слышно, как невнятно звучит мой голос.

— Брюс расстегнул ремни?

— Да. И говорит, что если я намочу простыни, то убирать буду сам. Потом подталкивает ко мне алюминиевые ходунки. Я сажусь на край каталки. Это отнимает почти все мои силы. Такое впечатление, что приходится плыть в желатиновом море. Но я берусь за ходунки. И только тут замечаю, что на мне больничный халат. В таком одеянии нелегко сбежать, где бы я сейчас ни находился.

— И что ты сделал дальше? — спросила Хлоя.

— Стараюсь разжечь свои альтернативные чувства в надежде, что это добавит мне энергии. И очень удивляюсь, когда комната вдруг обретает более четкие очертания. Прибегая к своему дару, я определенно набираюсь сил. Дрожь в конечностях исчезает. Мне известно, что нельзя полагаться на пси-энергию, в ее первичном виде, на длительный промежуток времени, нельзя слишком бытро сжигать ее. Но на короткое время она должна мне помочь.

Джек замолчал, пытаясь разобраться в отдельных эпизодах воспоминаний. Как странно они возвращаются, как будто он достает их из темной глубокой пропасти.

— Тебе пришлось драться с ним? — спросила Хлоя.