Вспышка. Книга первая

Когда чуть больше двух лет спустя дом наконец был построен, окончательная его стоимость достигла ошеломляющей цифры в 440 000 долларов. И он им не принадлежал, а принадлежал банку. Через две недели после завершения строительства дом был заложен во второй раз.

Много позже, вспоминая прошлое, Тамара назовет момент, когда она поставила под доверенностью подпись, поворотным пунктом в своей жизни, когда фортуна отвернулась от них, начали накапливаться проблемы и их счастье стало постепенно рушиться.

А пока у них был дом. Благодаря рекламе он стоил каждого вложенного в него цента. Беда только в том, что платить за него должен был Луис, а не «ИА». Это, конечно, был не Версаль, но и скромным его никак нельзя было назвать. Газетчики толпами бродили по нему, добросовестно охали и ахали и уходили со страстным желанием поскорее сообщить о нем своим читателям. «А, собственно, почему бы им не поражаться?» – устало спрашивала себя Тамара. Черт возьми, она сама тоже была поражена. В конце концов, сколько на свете людей, полностью расставшихся со своими детскими сказочными фантазиями? А именно таким и был дом – сказочным замком, конфеткой.

Но она не припоминала, чтобы еще в каком-нибудь доме чувствовала себя так неуютно. Это был не дом, а какое-то страшное чудовище.

Многие месяцы Тамара не могла открыть газету или журнал, чтобы не наткнуться на упоминание о своем доме, который Луис в ее честь назвал «ТАМагавком».

Журнал «экран» посвятил ему целых восемь разворотов с семью фотографиями. Язвительная статья, написанная Мэрили Райс, журналисткой, острого языка которой все боялись, так и называлась: «Их дом – это замок». Более мелкий и язвительный подзаголовок гласил: «Пей и гуляй, Тамара, и забудь о нас», задавая тем самым тон всей статье.

– Снято! – прозвучал в мегафон голос Луиса.

Все присутствующие на съемочной площадке, от оператора-постановщика до героя-любовника, разразились стихийными аплодисментами. В знак признательности Тамара грациозно поклонилась, отчего высокая венская шляпа с тугим пучком темно-фиолетовых лент и короткими перьями соскользнула с ее головы. Помощницы костюмера на минуту отвлеклись, и, если бы не Перл, бросившаяся ее спасать, шляпа непременно упала бы на пол.

– Слава Богу, – задыхаясь, проговорила Тамара, когда молоденькая ассистентка Перл выхватила у нее из рук веер из слоновой кости и, легким движением кисти раскрыв его, принялась яростно обмахивать ее. На голове Тамары выступил пот, и его капли безжалостно сползали ей на спину. – Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, – с трудом выговорила она. – А сколько сейчас градусов?

– По радио обещали, что температура поднимется до двадцати девяти, – ответила Перл.

– А по-моему, сейчас все пятьдесят, – простонала Тамара. – В этих зимних костюмах чувствуешь себя, как будто ты в сауне! Настоящая баронесса Мария Ветсера хотя бы не страдала от калифорнийской жары.

– Настоящая баронесса Ветсера зимой дрожала от холода в своих дворцах и охотничьих домиках и погибла от руки своего любовника крон-принца, а это, если вам интересно мое мнение, пострашнее нашей жары, – парировала Перл.

Тамара вспыхнула.

– Ты умеешь подбодрить человека, правда? – раздраженно проговорила она, опускаясь в свое персональное кресло, единственное во всем Голливуде, обтянутое белым шелком. Но из-за неуклюжего турнюра, которого требовал ее костюм, ей пришлось примоститься на самом его краешке.

– Просто я – оптимистка, – проворчала Перл, чиркая спичкой о деревянный подлокотник Тамариного кресла и зажигая сигарету.

– Уволь меня от своего оптимизма. И, пожалуйста, перестань использовать мое кресло в качестве спичечной коробки! – рявкнула Тамара.

– Уууух, – подняв брови, заметила Перл, – что-то мы сегодня обидчивы.

Закрыв глаза, Тамара дала вееру немного остудить ее лицо. С мегафоном в руке к ней подбежал Луис.

– Сцена вышла великолепно! – восторженно воскликнул он и, наклонившись, звонко поцеловал ее в щеку. – Принцесса, если и дальше так пойдет, то на этот раз ты точно получишь «Оскара».

Приоткрыв один глаз, Тамара свирепо оглядела его.

– За что? – отрезала она, вытянув в стороны руки, чтобы две ассистентки могли расстегнуть застежки из восемнадцати жемчужных пуговиц на ее белых лайковых перчатках. – За то, что парюсь в этом костюме? За эти тяжеленные шляпы? За то, что благодаря этому ужасному турнюру из стальной проволоки у меня самая деформированная и неестественная фигура, которую только можно себе представить? Я выгляжу так, будто ношу на спине ребенка!

– Ты выглядишь великолепно и отлично это знаешь.

– Я похожа на верблюда!

Луис удивленно посмотрел на нее.

– Эй, – мягко сказал он, – расслабься, ладно? Я знаю, что твой костюм не самый удобный на свете.

– Мне не до шуток.

– Почему бы тебе не пойти и не переодеться во что-нибудь более удобное? А потом отправляйся вместе с Перл в буфет. Я буду ждать тебя там.

Тамара покачала головой.

– Идите без меня. Мне хочется только одного: пойти в свою гримерную, раздеться и полежать совершенно голой. Только так я смогу прийти в себя от этой ужасной жары.