Вспышка. Книга первая

Вихрь событий, закруживших Сенду, не утихал. Возможно, все это делалось специально, из благих побуждений, но так или иначе у нее совершенно не было времени сесть и задать горькие вопросы, на которые она так страстно желала получить ответы.

– Но… неужели я правда могу себе это позволить? – шепотом спросила Сенда у графини Флорински. Это было часом позже, когда они сидели на золоченых стульях в шикарном ателье мадам Ламот на Невском проспекте и при мерцающем свете светильника из горного хрусталя ощупывали рулон шелка богатого изумрудного цвета с совершенно непомерной ценой.

– Шшшш! – графиня казалась шокированной упоминанием цены. – Au contraire,[7] дорогая, – произнесла она, грассируя звук «р» и яростно обмахивая грудь павлиньим пером. – Разумеется, ты можешь себе это позволить, и притом совершенно спокойно. Кроме того, я просто не знаю, как еще объяснить тебе, насколько необходимо, чтобы ты соответствовала определенным стандартам. Если все произойдет так, как я думаю, ты очень скоро обнаружишь, что живешь… ну, если и не скудно, то, во всяком случае, намного ниже твоих возможностей.

И, конечно, графиня оказалась права. Месье Герлан, директор Th'e^atre Francais, разыскал ее и настоял на том, чтобы она присоединилась к нему и небольшой компании его друзей и приняла участие в некоем импровизированном полночном ужине. Не успела Сенда и рта раскрыть, чтобы отказаться, как уже сидела в небольших красных санях и вместе с целой вереницей таких же саней мчалась в модный ресторан «Куба», где их ждал поздний ужин с осетриной, шашлыком, икрой и шампанским. Месье Герлан без остановки – и, к своему собственному удивлению, искренне – превозносил до небес ее талант. Сенда молча слушала, какая-то часть ее сознания беспристрастно смотрела на все это со стороны, как если бы обсуждали кого-то другого, а не ее. Но, конечно же, они говорили о ней, и другая половина ее сознания знала это. Все сидящие за огромным круглым столом восхищенно внимали каждому слову Жан-Пьера Герлана, в то время как она сама вежливо выслушивала его рассуждения, сначала слегка забавляясь, а потом со все возрастающим ужасом, но с застывшей на губах очаровательной улыбкой, предназначенной для ее нового ментора. Если мадам Ламот была кем-то вроде колдуньи, то месье Герлан, вне всякого сомнения, был настоящим чародеем, обладавшим не меньшими способностями. Достаточно было один раз увидеть его, чтобы понять, что жизнь в нем бьет через край. Он был совершенно не такой, как другие. Настоящий волшебник.

Впрочем, он и на самом деле был волшебником. Жан-Пьер Герлан царил среди театральной элиты Санкт-Петербурга вот уже двадцать пять лет; в театре он был тем же, кем Сергей Дягилев в балете, а Римский-Корсаков в музыке. Он понял, что в Сенде нашел редчайшую и самую очаровательную из известных ему лицедеек – естественную, властную, правда, пока еще недостаточно обученную. Что означало, что до него ни один директор со своими благими намерениями не имел возможности погубить ее непосредственность, вмешаться в Богом данные ей таланты или, упаси Господь, ввергнуть в самую разрушительную из возможных катастроф: привить ей плохие актерские манеры, которые ему сначала пришлось бы искоренить, прежде чем превратить ее в настоящую звезду. Сейчас же она всем сердцем отдавалась роли, которую играла – со свежей, хотя и несколько непрофессиональной, страстью обнажая свою душу перед зрителями. Недостаток профессиональной подготовки она с избытком компенсировала природным, неподдельным талантом.

Ее безупречная физическая красота – хотя и менее важное, по сравнению с ее другими достоинствами, качество – никоим образом не была помехой. Такой союз таланта и красоты, который он видел в ней… Одним словом, Сенда Бора обладала всем тем, что Жан-Пьер Герлан постоянно искал и что до нее нашел лишь однажды. И от этого едва мог сдержать переполнявшее его возбуждение.

Она была неотшлифованным алмазом, своего рода Кохинором. В самом деле, с ее природными данными и его обширным опытом и непревзойденной властью он в одиночку сотворит самое великое театральное сокровище России – актрису, которая станет живой легендой. Сенда Бора не испортит репутацию Th'e^atre Francais, решил он. Как не повредит его банковскому счету та круглая сумма денег, которой размахивал перед его носом этот дурак, граф Коковцов.

Уже в первые минуты их встречи месье Герлан предложил изумленной Сенде пройти курс обучения у лучших в городе преподавателей французского языка и актерского мастерства.

– Вам будет очень нелегко… – предупредил он ее. Почти онемев, но сохранив при этом свою практичность, Сенда смогла лишь выразить вслух недоумение:

– Да, но… но как я смогу заплатить за все это?

– Я позабочусь обо всем, – ответил он, делая широкий жест. – До тех пор пока вы выполняете свою часть нашей сделки, считайте, что за все заплачено.

Сенда была слишком ошеломлена, чтобы полностью все осознать.